Отзвучало благословение, священник и его диаконы удалились, унося с собою крест для благословения и Священную книгу. Игрейна оглянулась на короля. Выглядел он бледным и измученным, по пути к выходу он тяжело опирался на руку темноволосого юнца, что стоял рядом и поддерживал старика на протяжении всей службы.
– Владыка Оркнейский времени не теряет, не так ли, мой лорд Корнуольский, – проговорил высокий светловолосый незнакомец, закутанный в плед. – Последние дни он ни на шаг от Амброзия не отходит, так вокруг него и вьется!
«Выходит, – подумала про себя Игрейна, – это вовсе не герцог Оркнейский».
Горлойс хмыкнул в знак согласия.
– Это, надо думать, твоя госпожа и супруга, Горлойс?
– Игрейна, дорогая моя, это наш военный вождь, Утер. Племена прозвали его Пендрагоном, по гербу на знамени, – неохотно буркнул Горлойс.
Молодая женщина, изумленно моргая, присела до полу. Этот нескладный увалень, светловолосый, точно сакс, – Утер Пендрагон? Этому придворному, этому невеже, что ввалился в церковь посреди службы, суждено стать преемником Амброзия? А Утер между тем глядел во все глаза – нет, не на лицо ее, осознала Игрейна, но куда-то чуть ниже. Молодая женщина, встревожившись, уж не пролила ли она часом на платье вино святого причастия, тоже опустила взгляд и обнаружила, что Утер неотрывно смотрит на лунный камень у нее на груди. «Неужто раньше таких не видел!», – раздраженно подумала она.
Горлойс тоже проследил направление его взгляда.
– Мне хотелось бы представить мою супругу королю, доброго вам дня, лорд мой герцог, – бросил он и, не дожидаясь прощальных слов Утера, зашагал к выходу. – Мне не нравится, как он на тебя смотрит, Игрейна, – объявил он, оказавшись за пределами слышимости. – Для порядочной женщины он – неподходящее знакомство. Избегай его.
– Он смотрел вовсе не на меня, о супруг мой, но на мою подвеску, – возразила Игрейна. – Он что, так жаден до драгоценностей?
– Он до всего жаден, – коротко отрезал Горлойс. И увлек жену за собою, да так стремительно, что Игрейна в своих башмачках на тонкой подошве то и дело спотыкалась на каменной мостовой. Вскоре супруги поравнялись с королем и его свитой.
Амброзий в окружении священников и советников выглядел самым обычным дряхлым, больным стариком, который отправился к обедне натощак и теперь не прочь присесть и подкрепиться. Он шел, прижимая одну руку к боку, точно внутри у него все болело и ныло. Но Горлойсу он улыбнулся с искренней приязнью, и Игрейна тотчас же поняла, почему все жители Британии разом позабыли о своих распрях ради того, чтобы встать под знамена этого человека и отшвырнуть саксов от родных берегов.