— И. всё же я за Ваню волнуюсь. — Людочка нервно ломала пальцы. — Душа не на месте... Мы перед тем, как сюда приехать, все тамошние окрестности обшарили. Никто ничего не видел, никто ничего не знает... Куда он на ночь глядя мог податься, а главное — зачем?
— Врач, зашивавший мою язву, между прочим сказал, что не усматривает никаких объективных причин её возникновения, — со значением произнёс Кондаков. — Дескать, весьма странный случай. Другое дело, если бы я перед этим перенёс сильный стресс. Но ведь ничего похожего не было! И откуда вдруг такая напасть?
— Ты к чему клонишь? — насторожился Цимбаларь.
— Да всё к тому же... Мы вышли на след бетила. И наша цель, откровенно говоря, отнять его у нынешнего хозяина. Бетил сопротивляется. Такая уж у него природа. Сначала я в неприятности вляпался, теперь с Ваней что-то случилось... Вы бы, ребятушки, тоже себя поберегли.
— Мысль в общем-то страшненькая, — усмехнулся Цимбаларь. — Чем ближе цель, тем ожесточенней будет противодействие? Так по-твоему?
— Пока это лишь моё предположение, — сказал Кондаков. — Но надо быть готовым к любым неприятностям.
— Подождите. — Людочка жестом попросила внимания. — Если развивать ваше предположение и дальше, то получается, что человек, владеющий бетилом, вообще неуязвим!
— Не совсем так, — возразил Цимбаларь, у которого идеи в голове рождались быстрее, чем холерные вибрионы в питательной среде. — По-видимому, бетил отзывается исключительно на самые сокровенные человеческие желания. Иудей Давид, вступая в неравную схватку с филистимлянином Голиафом, жаждал победы всеми фибрами своей души. И кивот, находившийся неподалёку, помог осуществлению этой страстной мечты. Японский император молился перед яшмовым флаконом, в котором находился бетил, за могущество и процветание своего государства, со всех сторон окружённого алчными врагами. И от тех тысячу лет подряд только клочья летели, вплоть до сражения в Коралловом море, когда Рихард Зорге уже сделал своё роковое дело. Примерно те же цели преследовал и Сталин, ставший новым хозяином похищенной святыни. Победа в войне была его идеей-фикс, ради которой он не щадил ни сограждан, ни ресурсов, ни даже собственных детей. Уздечкин больше всего на свете хотел стать поэтом и стал им, даже вопреки законам естества. Хотя в повседневной жизни оставался растяпой и неудачником... Трудно представить, как использует бетил его нынешний владелец. Может, он гениально играет на кларнете, очаровывает женщин или проворачивает финансовые сделки. Но вряд ли он применяет его в целях самозащиты.