— Как это понимать? — Цимбаларь недоумённо глянул на Сопеева.
— Да ерунда, — отмахнулся тот. — Это жена моя, Натка... Вечно у неё какая-то дичь на уме. Баба, ничего не поделаешь.
— А-а-а... Скажите, что такое локусы?
— Качественные инновации, — не вставая с подоконника, ответил Сопеев.
— Тогда всё ясно. — Цимбаларь, в своё время проштудировавший «Словарь иностранных слов» от корки до корки, так ничего и не понял, но признаться в этом не пожелал.
— Рад за вас... Ну а если без дураков, термин «локус» можно перевести простым русским словом «предвестие». Например, знаменитая «Пражская весна» была локусом грядущего краха социалистической системы.
— Значит, если у меня чешется нос, это локус того, что я сегодня напьюсь? — уточнил Цимбаларь.
— В самую точку! — Этот пример пришёлся Сопееву явно по вкусу.
— Тогда уж и про тренды расскажите.
— Да ну их в баню! Все говорят: «тренды» — и я так говорю. Ну в общем-то синоним тренда — тенденция. Везде свой сленг, даже у сантехников.
— Но сантехники своим сленгом общество не напрягают, — возразил Цимбаларь. — А про локусы и тренды уже болтают по телевизору.
— Политологам без специальных терминов никак не обойтись. Попробуй только честно признаться: дескать, про эти дела мы ни хрена не знаем! Сразу с должности слетишь. А пассаж типа: «Для выяснения всех аспектов этой проблемы проводится комплексный анализ, подразумевающий правильно организованную мыслекоммуникацию и метод сценирования» — звучит солидно и обнадёживающе. Напускать словесный туман умеют не только церковники, но и учёные мужи. Положение, так сказать, обязывает.
— Ладно, оставим эти терминологические дебри, — сказал Цимбаларь. — Лучше перейдём к делу.
— Вот-вот! — Сопеев такому предложению даже как бы обрадовался. — Что я там опять натворил?
— Вам виднее. Меня всякая бытовуха и мелкий криминал не касаются... Мне с вами просто потолковать надо.
— О чём?
— Ну, скажем, о вашей семье. О вас самих, о брате, о матери, об отце.
— Мой отец умер.
— Я знаю, — кивнул Цимбаларь. — Хотя, честно сказать, он интересует нас больше всего.
— Странно... Раньше я полагал, что смерть списывает все грехи. — Сопеев мял в руках сигарету, видимо не решаясь закурить.
— А у него было много грехов?
— Да какое там! Не больше, чем у других. Можно подумать, что Жуков или Василевский ничем себя не запятнали. Как же! По крови будто бы по паркету ходили. Оккупированную Германию обирали, словно свою собственную вотчину. Только с них грехи война списала, а нынешним генералам, наоборот, перестройка всякое лыко в строку поставила... Но преступлений за отцом нет, это я гарантирую. Он, между нами говоря, дурачком был. А дурачки на большое зло не способны.