— Проще говоря, он находится в сумасшедшем доме? — догадался Цимбаларь.
— Вроде того... Хотя вывеска там другая. Сейчас развелось много частных клиник, где пациентам за их же собственные денежки выправляют мозги. Если хотите, могу дать адресок. Это за городом, в сторону Нахабина.
— Давайте... — Цимбаларь мельком глянул на часы. — Ещё успею.
— Тогда записывайте...
Стоило только им выйти из кабинета, как всем сторонним наблюдателям сразу стало ясно, что Сопеев себе самому уже не хозяин. Да и рука переодетого мента, лежавшая на его плече, говорила о многом. Сотрудники издательства, покуривавшие возле раскрытого окна, притихли в напряжённом ожидании.
— Куда вы нашего Колю уводите? — сорвалось у кого-то с языка.
— Николай Григорьевич пройдёт со мной. — Взгляд Цимбаларя заставил некоторых наиболее чувствительных зрителей поёжиться. — Его присутствие необходимо при проведении следственных мероприятий.
Из соседнего кабинета выскочила Натка, похожая на рассерженного богомола, не желающего расставаться со своей добычей. Она, конечно же, слыхала слова Цимбаларя, потому что сразу выпалила:
— По какому праву вы его забираете? Предъявите ордер или что там у вас ещё есть!
— Мы его не забираем, а привлекаем к сотрудничеству, — ответил Цимбаларь, которому, в общем-то, пары слов было не жалко даже для такой лахудры. — Но если вы требуете санкцию прокурора, то я вам её обеспечу. Только потом не обижайтесь.
— Наташенька, не переживай, — скорбным голосом произнёс Сопеев. — Может, всё и обойдётся. Меня же не в Бутырку увозят.
— Тебе с собой что-нибудь нужно? — Призрак надвигающейся беды мигом превратил записную стерву в душевнейшую из женщин.
— Не знаю... Дай немного денежек, я потом где-нибудь пообедаю.
Сопровождаемые сочувственными взглядами сотрудников и всхлипами сотрудниц, они направились к выходу, и нельзя было понять, кто кого уводит — Цимбаларь Сопеева или наоборот.
— Беспредел, — посетовал кто-то. — Живём как в тридцать седьмом году.
Со всех сторон посыпались возражения:
— Уж лучше тридцать седьмой, чем девяносто первый! По крайней мере, стабильность была. Цены снижали и расстреливали в тюрьмах, а не на улицах, как сейчас.
Вздохнув полной грудью, Цимбаларь сказал:
— Мне кажется, что ваш тренд находится неподалёку отсюда, за углом, и называется «Шашлычная». Ну а локус вы получите от жены, когда вернётесь домой.
— Наплевать! — махнул рукой заметно повеселевший Сопеев. — Диссонансы и разночтения, существуюшие между нами, в трактовке целей и форм совместного существования, могут быть устранены только самыми радикальными средствами. А потому оставим напрасные упования и отдадимся на волю случая... Адью, гражданин начальник! Спасибо, что проявили сочувствие.