— Видать, чутьё потеряли, — буркнул Цимбаларь. — Надо другую работу искать. Звали меня в одно местечко начальником паспортного стола, а я, дурак, отказался.
— Никто нас пока плетью не гонит, — сказала Людочка. — Давайте поработаем над Сопеевым ещё пару деньков, авось что-нибудь и нащупаем. Ясно, что после пятьдесят пятого или пятьдесят шестого года бетила у него уже не было. Но мы почти ничего не знаем о предыдущем периоде, когда Сопеев ещё состоял в штате госбезопасности. Может, его обокрали, может, он потерял чемодан с личными вещами, может, продал часы на базаре.
— Продать такие часы вряд ли возможно, — возразил Цимбаларь. — Зная приблизительный объём бетила, можно предположить, что для механизма в корпусе просто не осталось места.
— Надо бы выяснить, по какой причине Сопеева из госбезопасности перевели в армию, — предложил Ваня. — По доброй воле шило на мыло не меняют.
— Подождите, где-то у меня имелась информация о том, что Сопеев одно время сидел на гауптвахте... — Пальцы Людочки забегали по клавиатуре компьютера. — Верно, он находился под арестом с июля по декабрь пятьдесят третьего года.
— На гауптвахте так долго не сидят, — заметил Кондаков. — Это мера сугубо дисциплинарная. А тут пахнет уголовным делом. Похоже, что эти шесть месяцев он пребывал под следствием.
— Тем не менее в декабре того же года Сопеев благополучно вышел на свободу и был переведён в кадры Министерства обороны, хотя и с понижением в звании.
— Весьма интересно! — Цимбаларь немного оживился. — Нужно узнать об этой отсидке как можно больше. Где он чалился, за что, почему не понёс никакого серьёзного наказания. Необходим хотя бы один живой свидетель. Сосед по камере, надзиратель, работник военной прокуратуры.
— Поскольку гауптвахта, скорее всего, находилась в ведении комендатуры, надо ехать в Центральный архив Министерства обороны. До Подольска рукой подать. При желании можно за день обернуться.
— Одну минуточку, я посоветуюсь с компьютером. — Людочка опять склонилась над своим верным ноутбуком.
Пока она была занята делом, мужчины, включая ратующего за здоровый образ жизни Кондакова, вышли покурить.
— Если человек полгода хавает пайку на губе, это везение или неудача? — ни к кому не обращаясь, промолвил Цимбаларь.
— А что угодно, — ответил Кондаков. — Вот тебе реальный пример. Одного батальонного командира, отличавшегося разнузданным поведением, суд офицерской чести приговорил к общественному порицанию и десятидневному аресту. Назавтра все командиры подразделений от ротного и выше поехали в гарнизон на какое-то важное совещание. Водитель штабного автобуca, солдат-первогодок, сдуру сунулся на закрытый железнодорожный переезд. А тут откуда ни возьмись — грузовой поезд! То, что осталось от автобуса и его пассажиров, потом собирали на протяжении целого километра. Поскольку полк оказался практически обезглавленным, дебошира спешно вернули в часть и назначили врио командира.