Перед моими глазами стоял Питер с розовой гвоздикой в петлице. Потом — приподнимающийся из кресла его тучный шеф. Большое Пузо сменил сухопарый Леопольд с деньгами, зажатыми в кулаке, как колода карт... Выплыло лицо де Шена с дырой во лбу.
Я прогоняла эти видения, но они возвращались вновь и вновь, как будто кто-то крутил и крутил в моем мозгу эту страшную карусель.
Вдруг я услышала негромкие шаги за дверью.
Там определенно кто-то был!
Шаги были неуверенные. Я вспомнила, о чем говорил де Шен за час до своей смерти: он говорил, что кто-то ходит под его окном.
Кто-то ходил под окном де Шена, а потом де Шена убили. Теперь настала моя очередь. Но за что? Я не обладаю даже той крупицей информации, за которую следует наказывать смертью!
Шаги.
Я была на грани истерики. Мысль о том, что за дверью может находиться подвыпивший гуляка, даже не приходила мне в голову.
Надо что-то делать. Я зажгла ночник и потянулась за одеждой.
Вдруг ручка двери стала медленно поворачиваться.
Бог мой, я забыла запереть дверь! Или я ее запирала? Не помню.
На пороге стоял мужчина.
Может, он пьян? Почему его шатает из стороны в сторону? Свет ночника не давал разглядеть лицо. Я не видела, что находится в руке посетителя: бутылка с виски, букет или револьвер.
— Как вы посмели сюда войти? Кретин!
Я хотела кричать, визжать, топать ногами, но голос мой предательски охрип и уже еле слышно я добавила:
— Уходите, пожалуйста.
Он не послушался и двинулся ко мне. Его походка выдавала в нем не убийцу, а, скорее, ожившего мертвеца.
В ужасе я зажмурилась. Сейчас костлявые пальцы сдавят мое горло, и я услышу зловонное дыхание...
Нет, лучше встретить смерть лицом к лицу.
Я открыла глаза. Передо мной действительно был оживший мертвец. Он смотрел на меня в упор.
— Это вы, мистер де Шен?!
Привидение качнулось, и рука Рауля де Шена схватилась за спинку кровати.
Наверное, я потеряла сознание, а когда очнулась, то увидела, что мой убитый клиент нависает надо мной, как туча.
— Мэвис, очнитесь.
Я заслонилась руками, замахала, чтобы отпугнуть нечистую силу. Но голос Рауля де Шена продолжал монотонно бубнеть:
— Мэвис, очнитесь, это я... я пришел...
— Вы мертвы! Я видела вас мертвым, у вас прострелена голова! Уходите!
Мои нервы были истощены.
— Да, — сказал де Шен голосом, лишенным всех красок и оттенков. — Я умер.
Глаза его не мигали, они светились изнутри каким-то нечеловеческим светом. Веки не дрожали, губы почти не двигались. Мистер де Шен был ни жив, ни мертв — в буквальном смысле. Скорее, мертв, ибо во лбу его по-прежнему зияла дыра.
— Зачем вы пришли? — закричала я. — Чтобы убить меня? Может, в этой ситуации мне надо было осенить себя крестом? Я ничего не соображала.