Коко последовал за ними и страстно потерся подбородком о книги на нижней полке.
— Великолепные переплеты! — восхитилась Мэри. — Миссис Кобб могла бы продать их декораторам за несколько долларов каждый.
Коко мяукнул, но почему-то глухо, Квиллерен посмотрел вниз и увидел, как кончик хвоста исчезает между книгами — в том месте, откуда он снял номера «Освободителя».
— Коко, вылезай! — приказал он. — Там пыльно.
— Йоу, — донесся слабый ответ.
Мэри сказала:
— Звучит так, словно он на дне колодца.
Журналист бросился к полке, обеими руками вытаскивая книги и бросая их на пол.
— Принеси фонарик, Мэри. Он на столе.
Он осветил стену, но взгляду открылась только обшивка, похожая на ту, что была вокруг камина в его комнате, — узкие планки, обрезанные наискось.
— Никаких дыр, — сказал Квиллерен. — Давай освободим другие полки… Ай!
— Осторожно! Не повреди колено, Квилл. Давай я.
Мэри опустилась на четвереньки и заглянула под книжную полку.
— Квилл, в стене есть отверстие, это точно!
— Какого размера?
— Как будто не хватает одной доски.
— Ты видишь, что там дальше? Возьми фонарик.
— Там другая стена — в метре от этой. Похоже на тайник…
— Мэри, ты думаешь…
— Квилл, это может быть…
Одновременно их осенило.
— Станция «подпольной железной дороги»[12], — сказал Квиллерен.
— Вот именно! — ответила она. — Дом построил Уильям Таун Спенсер…
— А многие аболиционисты…
— Строили потайные комнаты… Да!
— Чтобы прятать беглых рабов!
Мэри всунула руку под полку.
— Обшивка двигается, — крикнула мисс Дакворт через плечо. — Это — раздвижная дверь… В тайнике — какая-то веревка. — Она вытянула метров шесть белого шнура от «сбруи» Коко. — И зубная щетка!
— Йоу, — сказал кот, неожиданно появляясь в луче света. Он выбрался из тайника и слегка покачнулся, изящно отряхиваясь.
— Закрой дверцу, — попросил Квиллерен. — Можешь?
— Почти, остается только пара сантиметров. Она, похоже, покоробилась.
— Готов поспорить, что Коко открыл дверцу когтями, и показал дорогу Юм-Юм. Она-то и приносила мне все вещи… Что ж, одна загадка разгадана. Как насчет чашечки кофе?
— Нет, спасибо. Я должна идти домой. Упаковываю рождественские подарки. — Мэри резко остановилась. — Ты освободил ящики бюро? Ты уезжаешь?
— Нет, уезжает только оно. Я сегодня продал его за семьсот пятьдесят долларов.
— Да что ты! Оно стоит не больше двухсот.
Квиллерен показал Мэри свой список.
— Неплохо для новичка, а?
— Что это за женщина, которой нужны были шеффилдские подсвечники? — спросила Мэри, просматривая реестр. — Надо было послать ее ко мне… А кто спрашивал бляшки для лошадиной, упряжи? Никто их давно не покупает.