Явно застигнутая врасплох, она на мгновение застыла, пытаясь сообразить, как следует отреагировать:
— Не знаю… Не понимаю, о чем ты?
— Но ты же действительно хочешь, чтобы я обрел память позже?
— Зачем бы мне это?
— Не имею ни малейшего понятия.
Кендал решила, что в данной ситуации лучше промолчать.
Через минуту он кивнул головой в сторону коридора, где ранее она беседовала с доктором:
— Ты изучила массу литературы, стараясь узнать как можно больше об амнезии. Похоже, ты хочешь использовать открывающиеся возможности на полную катушку. Меня так и подмывает узнать, что тебе это даст и зачем.
— Я просто-напросто хотела выяснить, что тебя, вернее нас, ожидает. Разве это не естественное желание?
— Не знаю, возможно.
— По-моему, вполне естественное, — с нажимом сказала она. — Всегда стараюсь хорошенько разобраться, где я в данный момент. Постоянно готовлюсь к самому худшему, чтобы не сильно расстраиваться, когда это худшее произойдет. Видимо, потому что я рано осталась сиротой. И никогда не могла избавиться от страха всяческих неожиданностей.
Она внезапно умолкла, осознав, что, рассказывая о себе, зашла слишком далеко.
— Почему ты остановилась? — удивленно спросил он. — Я только-только заинтересовался.
— Не стоит обременять тебя излишними подробностями. — Она еле слышно усмехнулась, в душе надеясь, что он воспримет это как шутку и как завершение беседы. — Как нога? Все еще болит? — участливо справилась она.
— Да, но не слишком. Просто чертовски ноет. Раны и ссадины болят куда сильнее.
Кендал бросила взгляд на его правую руку, без движения вытянутую вдоль тела. От кисти до бицепсов рука побурела от одной огромной ссадины, отдельные же синяки скрывал широкий рукав больничной пижамы.
— Да, здорово тебе досталось, — посочувствовала она и осторожно погладила ушиб. Затем дотронулась до плеча. От этого прикосновения все в ней вдруг как-то неожиданно всколыхнулось. Внезапно она почувствовала на себе его пристальный взгляд. Он прямо-таки ел глазами обручальное кольцо, сверкавшее на среднем пальце левой руки. Кендал, смутившись, невероятно остро почувствовала жар его тела, передававшийся ей через кончики пальцев. Да, не стоит, пожалуй, к нему прикасаться, подумала она. Не стоит упражнять чувственность. Но тем не менее не смогла заставить себя от него оторваться.
Он медленно повернул голову и поднял глаза. В мертвой тишине безмолвно и тщательно изучал черты ее лица. Ей казалось, что прошла уже целая вечность, но тоже не проронила ни слова, и наконец, скользнув взглядом по волнистым локонам, он засмотрелся на ее плечо.