Они шли с запада на восток, устало и неудержимо. И барабан снова гремел, то ли у нее в голове, то ли откуда-то из проходящей мимо колонны.
Ольга в пол-уха слушала, как какой-то кирасир делится с Цебешем новостями: Часлав, Турн. Чехи идут на Вену... А в голове звенели новые строки из сна:
Лишь победа важна — не смущает цена —
Вам ли цену победы не знать?
Только знайте — всегда убивает война
Всех, посмевших ее развязать.
Сколько вас — вереница блестящих имен —
Благородство, отвага и честь.
Будет страшной войной этой каждый сожжен,
Все отдав, что в душе его есть.
— Жакоб!
Генерал Эрнст фон Мансфельд остановил взмыленного коня и поднял забрало. Его вороненые рейтарские доспехи были забрызганы кровью, а лицо сияло от счастья.
— Как мы им дали! Ты видел?
— Да, ваше превосходительство. Это было великолепно! Дым, лязг! — Жакоб схватил генеральского коня под уздцы. — Но вам бы не следовало так рисковать.
— Ерунда. Если я сам не буду вести их на бой, эти свиньи дадут побить себя даже простым горожанам... Впрочем, скоро рухнет стена, и вот тогда мы по-настоящему ударим!.. А сегодняшние потери надолго отобьют у них охоту от подобных эскапад.
— Ваше превосходительство, вам письмо. Посыльный велел передать лично в руки.
Мансфельд слез с коня, снял перчатки, шлем и привычным движением сорвал со свитка печать.
— Так... — Генерал уселся на раскладной стул. — «...Зная о гибкости Вашего ума и том высоком общественном положении» — интересно — «...средство это дарует Вам успех в военных делах и несказанный авторитет в вопросах управления людьми» — очень интересно — «...если до 21 октября прибудете в Зальцбург инкогнито» — нет, ты только подумай! — «...доктор оккультных наук, магистр огненной и воздушной стихий Жозеф Вальден». — Генерал задумчиво почесал подбородок. — А как выглядел посыльный?
— Такой здоровый детина. Кажется, славянин. Кафтан, усы, сабля на боку. Глаза голубые.
— Он, конечно, меня не дождался?
— Сказал, что спешит... А что случилось?
Мансфельд восхищенно хмыкнул и хлопнул рукой себе по колену.
— Такой изобретательности от этих бестий я не ожидал. Вот — почитай. Зная о моем пристрастии к подобного рода наукам, эти проходимцы сфабриковали и подбросили мне... Сколько ухищрений! Возвышенный стиль, печать с каббалистическими знаками! И все только ради того, чтобы оторвать меня от осады. Они, что же, считают меня идиотом? Думают, что я, уже схватив их за горло, брошу все ради какого-то мифического оккультного дара? Когда я возьму Пльзень, Жакоб, позаботься о том, чтобы найти в городе шутника, написавшего мне это. Быть может, я оставлю его безнаказанным и даже велю наградить за остроумную идею.