– Если бы Уотрэс отравил Уинвуда на рождественской вечеринке, вряд ли вообще пришел бы к нему. Остается еще исчезающе-малая вероятность того, что наша схема ошибочна и Уинвуд был каким-то образом отравлен после фуршета и встречи с Уотрэсом. Но и в этом случае, думаю, Уотрэса можно исключить, они ведь пришли к соглашению…
Отсутствие мотива для барона Эстерхэйзи также кажется мне очевидным.
Корин повертел в руках авторучку, с сомнением глядя на лист бумаги с именами.
– Если только барон и Уотрэс не разыграли комедию, создавая искусственное алиби, – пробурчал он.
– Нет, – возразил Уэстбери. – Сведения о преступлении Макалистера слишком легко проверить, а такая проверка при любом исходе погубит Уотрэса – либо сорвет его аферу, либо изобличит в соучастии в убийстве, если информация окажется ложной.
На бумагу легли две равные линии, и еще два имени в списке перестали существовать.
Марианна Эстерхэйзи, появившаяся, едва Корин убрал авторучку и бумагу в карман, была одета в приличествующий ситуации скромный серый костюм. Она села на стул, сложив руки на коленях – если в ней когда-либо и можно было угадать доктора искусствоведения (или просто доктора чего-нибудь), так именно сейчас.
– Я слушаю вас, джентльмены, – проговорила она ровным голосом, как на лекции в университете.
Корин посмотрел на Уэстбери, а Уэстбери – на Корина. Они не успели продумать тактику беседы, приходилось прибегать к импровизации. Начал Корин.
– Миссис Эстерхэйзи, барон сообщил вам, для чего мы вас пригласили?
– Да. Вас интересует Коретта Уинвуд.
– Вы близко знаете ее?
Марианна чуть заметно повела плечами.
– Такую женщину, как Коретта, никогда не узнаешь до конца.
– Пожалуйста, расскажите о ней немного.
Баронесса Эстерхэйзи взяла сигарету из лежавшей на столе пачки, подождала, пока Уэстбери поднесет огонь.
– О чем конкретно, уточните, – попросила она.
Корин решил идти напролом, ибо не видел необходимости скрывать от Марианны причину повышенного внимания к личности Коретты.
– Когда мы беседовали с миссис Уинвуд, – сказал он, – она напрямую заявила, что ненавидела мужа. Между тем его смерть повергла ее в шок. Допускаю, что в одном из двух эпизодов она играла, все же не могу понять: почему так непоследовательно?
– Играла? – удивилась баронесса. – Напротив, это все совершенно естественно.
Ее слова сбили с толку и Корина, и Уэстбери. Они недоуменно переглянулись.
Вглядевшись в их растерянные лица, Марианна вдруг щелкнула пальцами – этот жест получился очень изящным.
– Подождите… Вы же ничего не знаете! – догадалась она.