С опаской взявшись за мышь, Борис подвинул курсор. Оля открыла шкафчик.
— Ох! — воскликнула она. — Что это за штуковина?
Борис обернулся к ней. Оля держала в руках старинную шкатулку. Это была изумительной работы вещица, красного дерева, декорированная редкостными самоцветами, украшенная прихотливой резьбой. По углам крышки сверкали мрачным рубиновым огнем драгоценные камни замысловатой огранки. Изысканная красота этой шкатулки потрясала с первого взгляда… Но и отталкивала. Орнамент был слишком переусложненным, резьба чересчур утонченной. Казалось, создавший шкатулку мастер либо не знал меры (что маловероятно при таком уровне работы!), либо в его намерения входило отравить эту красоту ядом сладчайшей причудливости. Шкатулка была красивой, но она не была прекрасной. Чтобы соответствовать этому понятию, ей недоставало гармоничной сопряженности линий, истинного благородства… А впрочем, нельзя было сказать, что ей чего-то недоставало. Напротив, всего было слишком много в ней. Она была как опиумный фимиам.
— Откуда у тебя это? — спросила Оля.
— Ах, это… — Борис помрачнел. — Семейная реликвия, по наследству досталась. Она тебе нравится?
— Не сказала бы… Она какая-то… Дориан Грей вспоминается. Эти камни на крышке — настоящие рубины?
— Да, настоящие, если специалисты не врут.
— Тогда она должна стоить целое состояние.
— Она и без рубинов стоит целое состояние. Это же музейная вещь… По крайней мере, мне предлагали за нее целое состояние, и неоднократно. Каждый раз сумма росла. Ее даже украсть пытались. Если бы я ее продал, жил бы безбедно до конца дней.
— Но ты не продал… Только из-за семейной памяти?
— Как тебе сказать… Открой ее.
Оля подняла крышку. Шкатулка была пуста, но на внутренней стороне крышки, на золотой пластине виднелась гравированная надпись в четыре строки, затейливой вязью, с ерами и ятями. Оля не сразу разобрала текст.
«Свет истины в полуденном огне
От глаз людских второй бедой сокрыт.
Он запылает над мечом в окне,
Его шершавый камень отразит».
Девушка перевела взгляд на Бориса.
— Что это значит?
— Понятия не имею, — он пожал плечами.
— Странное четверостишие… Особенно последняя строчка. Как может отразить что-то шершавый камень? Это же не зеркало.
— Там сказано — отразит свет истины. Это может быть в переносном смысле, поэтически. Но я повторяю, Оля, понятия не имею, что это все значит, и значит ли что-нибудь.
— Должно значить, — Оля поставила шкатулку на стол и села. — А что говорит по этому поводу ваша семейная традиция?
— Ничего. Да и нет у нас такой традиции.
— Подожди, тогда я не понимаю…