Словно специально подгадав, появилась Джемайма со стаканом портвейна. Анри отвел взгляд, и Грейс смогла вздохнуть. Отчаяние в ее душе сменилось чувством безнадежности. Ей стало холодно и одиноко.
На выручку пришла привычка.
— Джемайма, можешь идти спать, ты больше не понадобишься, — проговорила она и сама удивилась тому, как спокойно прозвучал ее голос.
Служанка зевнула и с улыбкой посмотрела на Анри.
— Дай бог, чтобы он не упал снова, когда будет ложиться.
— Merci, Джемайма, больше не упаду.
Грейс подождала, пока девушка закроет за собой дверь, и подошла к кровати, стараясь больше не думать о своей неуклюжести. Анри смотрел на нее поверх стакана. По его глазам ничего нельзя было понять. Грейс заговорила спокойно и размеренно, но голос ее слегка дрожал:
— Если вы хотите уйти, я не стану вас удерживать. Только позвольте мне сменить вам перевязку и собрать еды. И еще пальто. Ваше не годится. Я поищу, где-то должно быть пальто моего брата, он его тут забыл. Можете взять его.
Анри протянул руку, Грейс попятилась и чуть не упала. Он нахмурился и сжал губы. В глазах его стоял упрек.
— Вы говорите со мной, как с посторонним.
— Так лучше, — отозвалась Грейс.
— Для меня или для вас?
— Вы сами этого хотели.
— Это из-за вашей хромоты, да? За кого вы меня принимаете? — Он снова сердился. — Во Франции я навидался всякого. Так сейчас такое время… всяких уродств. Вы думаете, меня волнует, как вы выглядите?
Грейс отвела глаза в сторону, глотая слезы. Может, это и так, но он явно потрясен ее видом и жалеет. А она этого не хочет.
Анри допил вино, отставил стакан и улыбнулся.
— Ваш портвейн — как раз то, что мне было нужно.
— Очень рада, — выговорила Грейс.
— Грейс, у меня нет никакого желания уходить от вас. Я еще слаб, и вы меня защищаете, я это ценю. Если эти люди сюда не доберутся, я останусь еще на день-другой. Потом я должен буду уйти.
— Но почему? — вырвалось у Грейс.
— Ну, во-первых, ради вашего доброго имени, — улыбнулся он.
Грейс поморщилась.
— Мэб говорила с вами?
— В этом нет необходимости. Из-за меня о вас будут говорить, а это ни к чему. Но не это главное.
Ну конечно, главное — это французы, которые его разыскивают. Грейс вздохнула, возвращаясь к насущному, посмотрела вокруг, высматривая ночную сорочку Анри. Она оказалась в ногах кровати.
— Вы сможете сами раздеться?
— Если не смогу, посплю так, а утром придет Рубен.
— Тогда приятных снов.
Она повернулась, чтобы уйти. Голос Анри остановил ее на пороге.
— Я хочу, чтобы вы знали — я восхищаюсь вами. Таких отважных женщин, как вы, я еще не встречал. Я попал сюда тяжело раненным, и не только телесно, и лишь благодаря вам я снова имею мужество жить. — По его лицу скользнула слабая улыбка. — Вы вдохнули в меня силы. Я не нахожу слов, чтобы выразить вам свою благодарность.