— Господи, мисс Грейс, что вы тут делаете?
— Джемайма! — закричала Грейс. — Иди помоги нам. Наш больной упал.
Вдвоем они подняли француза на ноги и подвели к кровати, на которую он с облегчением уселся.
— Сэр, о чем вы думали? — накинулась на него Джемайма. — Вы только посмотрите, мисс Грейс, он же одевался, и это среди ночи!
Грейс посмотрела, куда она показывает: Анри был в полузастегнутых брюках — наверное, упал, когда застегивал. Ее взгляд переместился на его лицо — он смотрел виновато. Догадка пришла вместе с горьким разочарованием. Грейс, однако, постаралась не выдать себя — в комнате была служанка.
— Джемайма, — сказала Грейс, — сходи вниз и принеси стакан портвейна. — Проводив служанку глазами, она добавила: — Извините, у меня нет бренди, но я надеюсь, портвейн поможет вам восстановить силы.
Ее холодный тон не ускользнул от Анри. Он подождал, пока Джемайма скроется за дверью, и взял Грейс за руку.
— Не смотрите на меня так! Я хотел избавить вас от неприятностей.
Рука выскользнула из его пальцев.
— Вы хотели уйти ночью, не попрощавшись со мной?
— Не стану отрицать, ma chere. He годится впутывать вас в мои проблемы.
— И куда вы собирались идти? Вы не знаете дороги даже до ближайшей деревни! Да и как бы вы пошли в таком состоянии?
Анри, насупившись, молчал. В каком-то исступлении Грейс отскочила и, забыв о своей ноге и об уродливом пятне, хорошо видном в глубоком вырезе ночной рубашки, лихорадочно похромала по комнате взад-вперед, бормоча:
— И куда он мог пойти? Сколько прошел бы, прежде чем свалиться? А деньги у него есть? И где он хотел спрятаться? Подумал ли он обо всем этом? Нет, не подумал. Какое легкомыслие…
Анри больше не слушал Грейс, с сочувствием следя за ее неуклюжими движениями. Без ортопедического ботинка ее хромота бросалась в глаза. Он видывал и не такое, а за последние несколько лет насмотрелся таких ужасов, что, казалось, ничто больше на него не подействует. Так он думал. Но теперь, глядя на мечущуюся по комнате Грейс, он почувствовал, как что-то перевернулось в его душе. Такую решительность и отвагу не часто встретишь…
Словно угадав, о чем он думает, Грейс замерла на месте, глядя на него, и похолодела, вспомнив о том, что она делает и как выглядит. Он что, жалеет ее? Ей не нужна его жалость!
Ровным, безжизненным голосом она проговорила:
— Ладно, можете меня жалеть, если хотите. Можете посочувствовать моим покойным родителям, которые слишком поздно поняли, насколько неудачно дали мне имя Грейс[13].
В неподвижном взгляде Анри она прочла укор и, смутившись, стала суетливо поправлять упавшие на лицо волосы.