— Ставлю пять шеленгов против одного, что он свалится, не успев воткнуть прапорец, — бросил кто-то из кнехтов. Разразилась буря закладов. Каменное или, точнее, железно-листовое спокойствие рыцаря произвело впечатление, так что большинство ставили на то, что он свернет себе шею лишь на обратном пути. Ставили также на то, свалится ли он в воду или в расщелину. Кто-то поставил на тропинку на невидимой стороне взгорья и счастливый финал, а кто-то рискнул поставить три против пяти на вмешательство дракона Полыхача, в существовании которого, вообще-то говоря, большинство сомневалось.
— Ну, Вендерк, теперь-то ты проиграл, — буркнул Венсуэлли, — это, конечно, дурень, но у каждой глупости есть граница. И я могу тебе ее пальцем указать. Вон та ступенька под елочкой. Если это елочка. Сейчас господин рыцарь в свои железные портки напустит, добавив еще немного ржавчины в панцирь, и с коня слезет. На глазах уймы свидетелей. И ногу на Малом Чиряке поставит. Не какое-то удобное для интерпретирования и юридического крючкотворчества копыто своего коня, а собственную затраханную ступню, И развалится вся твоя линия аргументации.
Опп Гремк усмехнулся. Неуверенно. И немного побледнел.
— Не бойся, он задницы от седла не оторвет. Знаю наверняка. Я на случайность не рассчитываю, как ты, мальчишка. При всех его титулах он — голодранец. Коня получил от спонсора, известного конезаводчика с Ближнего Запада. Бесплатно дали и тренировки оплатили, а также солидную компенсацию вдове пообещали, а он поклялся святым Махрусовым кольцом и рыцарской честью, что с драконом будет сражаться, с коня не слезая.
— Я удивлю вас, адвокат, — криво усмехнулся Дебрен. — Но представьте себе, для того, чтобы жульничать и интерпретировать договора, совсем не обязательно быть членом цеха юристов. Пока что дракона не видно, не слышно. Рыцарь подумает малость, с коня слезет. И задницу сохранит, и чести не уронит, да и контракт не нарушит.
— Н-не сделает он этого, — заикаясь, ответил Гремк. — Он — простодушный глупец. Человек несгибаемых принципов. Не такая коварная гнида, как ваша милость. О, кур-р…
Рыцарь сполз с коня.
Меж спорщиков на палубе поднялся шум. Одни принялись ставить заклады заново, другие спорили, действуют ли и в какой степени предыдущие условия. Збрхл, все время внимательно поглядывавший не только на район ущелья, но даже и на противоположный берег залива, хватанул по релингу обухом топора. Топор был гражданский, резницкий, но скорее из той бойни, где разделывали быков, а не мелкую птицу. Сразу стало тише.