Вместе со многими другими существами, которые были связаны со мною, не будучи тем, что можно было бы назвать моей семьей, и которые тем не менее были больше чем мои друзья, и я был выслан в дальний из дальних миров, где все было омерзительным, странным, зеленым.
Я выстроил эту башню и продолжал свои занятия, творил магию. Мне нужны были слуги, и потому я создал, а может быть принес откуда-то, мелких существ, бледных, отвратительных на вид, жалких тем, что они были вынуждены все краткое время своего существования пребывать в одном и том же облике.
Прошло время, и я снова почувствовал тягу к власти. Я выбрался в старые царства и стал готовить заговор, используя в своих целях даже тех из моего окружения, кто был мне ближе всех.
Я был сражен со спины кем-то из тех, кому я доверял. И пока я лежал, умирая, я понял, что растратил все свое могущество по-пустому, стремясь заполучить нечто такое, что на самом деле не имело для меня никакого значения, и в конце концов лишился результатов всех своих деяний. А потом я умер.
Меня положили для упокоения в недрах башни, а другие, подобные мне, бежали, или их забрали назад, туда, откуда мы пришли, где бы это место ни находилось, а те ужасные существа, которые служили нам, разбежались и одичали.
Я был мертв, но все продолжал умирать на протяжении вечности, один в этом чуждом мире…
…И тут я проснулся, чувствуя, как мое горло стискивали спазмы горя.
Какое-то время я сидел, ощущая потрясение, затем встал, оделся, прицепил меч и вышел. Курти полусидел, прислонясь к стене. Я так и не понял, приоткрыл он глаза, услышав шорох в моей комнате, или же все время бодрствовал.
— Отдыхай спокойно, — сказал я, следя за тем, что бы в моем голосе не прозвучало волнения. — Мне всего лишь хочется подышать воздухом.
Я выбрался на крышу. Там было холодно и пасмурно, но по крайней мере дождь прекратился.
Часовые приветствовали меня салютом. Я ответил им тем же, но не сказал ни слова, а облокотился на невысокую стену и стал пристально вглядываться в окружавшую нас непроглядную темень — в этот поздний час лишь кое-где были заметны крошечные искорки света — и вдруг краем глаза заметил еще одну фигуру, застывшую у стены.
Это оказалась Симея. Я постарался приветствовать ее как можно бодрее, не желая, чтобы кто-нибудь сейчас, в преддверии сражений, заметил, что я расстроен, но в ту же минуту, несмотря на темноту, разглядел на ее лице слезы.
— Что случилось?
— Ничего. Не обращайте внимания. Просто я дура.
Я молча ждал продолжения.
— Я только что увидела глупый, несуразный сон.