— Юлия! Я не могу тебя понять-то ты утверждаешь, что любишь Секста и желаешь как можно скорее стать его женой, то ты просишь отложить свадьбу, только потому, что Лито написала тебе записку, а жрец из храма Гестии сказал поехать в Фессалию, чтобы узнать причины отсрочки поточнее! Это же абсурд!
— Отец, я умоляю тебя, — Юлия опустилась на колени и протянула к нему руки.
— О, боги! Прекрати, — сердце Квинта не могло этого вынести. Он сжал Юлию в объятиях, но в этот момент почувствовал, что еще чуть-чуть, и его охватит безумие. Вдохнув запах ее волос, тела, сенатор ощутил, как пол под его ногами качается. Он оттолкнул Юлию, прежде чем его губы успели запечатлеть страстный и совсем не отеческий поцелуй на ее шее. — Уезжай! Уезжай немедленно! — Квинт выбежал, именно выбежал из зала, не оборачиваясь, словно спасался от Медузы Горгоны, чей взгляд может обратить его в камень.
Юлия смотрела отцу вслед, и сама не понимая почему, внезапно залилась красной краской. Она никак не могла понять, отчего ей так стыдно и неловко, что хочется провалиться сквозь землю!
Всю ночь Юлия провела в тяжелых раздумьях. Быть может, лучше ничего не знать? Септимус Секст так красив…. Так желанен… Юлия не могла совладать с собой, желание охватило ее, словно лесной пожар сухую кипарисовую рощу. Она представила себе, как Секст обнажит ее тело, и проведет своими большими, немного грубоватыми ладонями от шеи Юлии, к ее груди, затем погладит ее по спине, крепко сжав ягодицы своей невесты. Затем одним сильным движением подхватит ее на руки и сольется с ней в страстном, глубоком и долгом поцелуе. Юлия сама не заметит, как окажется на постели. Септимус должен быть очень тяжелым, потому что он высок ростом и отличается мощным телосложением. Его широкие плечи и сильные руки окажутся сверху, над Юлией, и она будет гладить их, ласкать, приводя мужа в исступление. Его узкие бедра окажутся между ее ног…
Девушка застонала, погружаясь в пучину неизведанного, страшного и удивительно сладкого вожделения… Когда она очнулась от своего безумия, то увидела, что лежит голой, разметав все покрывала, и чувствует себя мокрой, словно после купания в термах. Приятное тепло и усталость разлились по ее телу. Юлия укрылась, и свернувшись в мягкий, уютный комочек, мгновенно уснула.
Сенатор снабдил свою дочь всем необходимым для путешествия. Ее сопровождал вооруженный отряд, несколько рабов, для того, чтобы прислуживать девушке в дороге; на расходы Квинт выдал Юлии солидную сумму. Ведь девушке предстояло преодолеть длинный путь до побережья, там нанять галеру, которая доставит ее в Грецию, в Фессалийскую долину. Сойдя на берег в Месалонгионе, Юлии предстоит еще три или четыре дня пути До древнего храма Гестии, для этого потребуются лошади, повозка, проводник. В общем Квинт дал дочери двадцать тысяч сестерциев, чтобы та могла ни в чем себе не отказывать. Может быть, ей попадутся прекрасные украшения или одежды и будет обидно, если у девушки не окажется денег. И тем не менее, сенатор отчетливо понимал всю опасность этого путешествия. Он успокаивал себя только тем, что дорога Юлии проходит по тем местам, где утверждено могущество Рима, дороги оживленные и охраняемые, по ним движутся длинные караваны купцов, а города славятся порядком на своих улицах.