Дэвон никак не могла пережить своего поражения.
— Ну пожалей, неужели не можешь?
Хантер отпустил руки Дэвон и встал с постели. Поправил халат, подтянул пояс. Сдвинул брови в мрачноватой усмешке:
— Сперва ответь на мои вопросы, потом отвечу на твои.
Дэвон села на кровати, разглядывая Хантера из-под густых, пушистых ресниц, рассеянно потирая кисти. Ответов быть не может, если только она не хочет, чтобы весь мир узнал, что леди Дэвон Макинси стала воровкой ради того, чтобы заработать на жизнь. Дэвон вздрогнула от этой мысли.
— Тебе холодно? — спросил Хантер, заметив дрожь, прошедшую по телу молодой женщины.
Дэвон отрицательно покачала головой.
— Ну значит, все в порядке. Тебе не холодно, и ты не из сточной канавы, как ты стараешься показать, так кто же ты такая? И давно ты в дядином кабинете? Время уже пооткровенничать. Давай, пока дядя не вернулся.
Дэвон нервно облизала губы. Если она скажет ему, что подслушала его разговор с этим типом Мордекаем, это вообще будет конец. Какую бы историю придумать, чтобы он не подумал, что она слышала его изменнические речи и чтобы он не звал полицию?
Пожалуй, единственный вариант такой: она посмотрела ему прямо в глаза: зелень леса против голубизны моря; а теперь.
— Мой господин, я на коленях умоляю вас смилостивиться надо мной Я только-только вошла в кабинет, когда вы меня там обнаружили, и я прошу вас поверить мне, что я не вру, когда говорю, что "а моих плечах забота о близких.
— Опять слепая мать и сестры-калеки? Или отец и братья, умирающие с голоду?
— Ну может быть, и не шесть сестер, и не слепая мать, но действительно речь идет о старой женщине, которая скоро умрет Я не хочу, чтобы она умерла от голода. Поэтому пошла воровать.
Хантер нахмурился. Что-то было в словах девушки, что внушало доверие. Или опять врет? Он внимательно посмотрел ей в лицо. Да нет, не похоже. Он задумчиво провел рукой по спутанным волосам.
— Проклятье, на этот раз я вам верю.
Дэвон почувствовала, что возвращается к жизни, и быстро спросила:
— Ну так отпустите?
Хантер, наконец, позволил себе разглядеть как следует свою пленницу. Ножки — ой-ой какие; кровь быстрее потекла в жилах. Он вспомнил, как давно у него уже не было женщины.
А лицо, а фигурка! Пожалуй, поуговаривать немного, и он получит от нее все, что ему надо.
Хантер поспешно прогнал от себя эту мысль. Черт! Неужели он уже дошел до того, чтобы шантажом принуждать женщину к сожительству! Он прокашлялся.
— Я отпущу, но за это вам придется кое-чем заплатить.
С глубоким облегчением от того, что он ей поверил, и не подозревая о направлении его мыслей, она поспешно ответила: