— Устала, конечно. Мы с вами нарушили сегодня все правила акклиматизации, — вспомнила она наставления отца. — В первый день надо кататься не больше двух-трех часов. Организм должен привыкнуть к новым для него условиям — более низкому давлению, влажности, пониженному содержанию кислорода. А мы, что называется, дорвались. Это большая нагрузка на сердце. Главное, надо сегодня ночью как следует выспаться.
— Вы говорите, как врач, — заметил Жозеф.
— Нет, я не врач, я журналист, — улыбнулась Элен, — но у меня большой горнолыжный опыт. Впрочем, как и у вас, наверное, — добавила она.
— Думаю, что у меня чуть больше, — подмигнул он, — учитывая возраст, конечно.
— Но я стою на лыжах с пяти лет, — не унималась Элен.
— Тогда у нас с вами почти равный опыт, полагая разницу между нами лет в десять, — примирительно ответил Жозеф.
Пока они шутливо препирались, лицо Софи все больше мрачнело. Ее полные губы сжались в ниточку. Она подозвала официанта и попросила принести ее заказ в номер. Потом встала, сказав:
— Я пойду, пожалуй. Очень устала. Приятного аппетита.
Элен почувствовала себя неловко. Не надо ей было садиться за их стол. Неприлично как-то получилось. Начала болтать, не давая никому вставить слово. Она взглянула на Жозефа, ожидая объяснений.
— Не обращайте внимания. — Он махнул рукой, но чувствовалось, что демарш жены ему неприятен.
— Это я виновата. — Элен прижала руки к груди.
— Не беспокойтесь, ни в чем вы не виноваты. Во-первых, она действительно устала, а во-вторых… — Он сделал паузу. — У Софи бывают перепады настроения, причем без всякой причины. — Он наклонился к Элен и тихо сказал: — Вы ни в чем не виноваты, девочка. — И положил свою большую ладонь на ее тонкую руку, лежавшую на столе.
Элен как будто пронзило током. Она легонько освободила руку, якобы для того, чтобы взглянуть на часы.
— Ой, уже десять минут десятого, — спохватилась она.
— Вы куда-то спешите? — Жозеф опять посмотрел на нее своим долгим взглядом.
— Да, меня ждут ребята, с которыми я каталась сегодня. Я обещала пойти с ними на дискотеку.
Элен встала из-за стола и, торопливо попрощавшись с Жозефом, сбежала по лестнице в холл.
Увидев ее, Клод заулыбался и пошел навстречу. Его темные курчавые волосы были тщательно приглажены спереди, но на затылке торчали непокорные вихры. Это было так забавно и трогательно, что Элен улыбнулась.
— Я думал, что ты не придешь. — Он взял ее за руку, и они пошли по застекленному переходу в другой отель, откуда доносилась громкая музыка.
Они вошли в большой прокуренный зал, где в чаду и дыму металась в танце молодежь.