Бак перевел взгляд на Пита, стоявшего неподалеку. Тот пожал плечами.
— Как только Пьюрити оставила нас, Бак рассказал мне о случившемся. Позже я отправился вместе с ним туда, где он спрятал тело, и мы вместе похоронили твоего брата.
Пьюрити увидела раскаяние, отразившееся на лице Бака. Когда он снова обратился к Кассу, кончики его губ подергивались.
— Прости. Не мне судить, хорошо или дурно я поступил. Могу лишь рассказать, как все было на самом деле. Когда пули просвистели над моей головой, у меня не оставалось иного выбора, как только отстреливаться, а если учесть, как много этот перегон скота значил для ранчо «Серкл-Си», то я не мог пойти на риск, дав знать властям о случившемся. — Бак сделал паузу. — Когда появился ты и арканом сорвал с лошади Пьюрити, я догадался, что среди индейцев, собравшихся на паувау, растет враждебность к белым и нам лучше как можно скорее покинуть это место.
— Бак… — Голос Пьюрити был полон муки. — Почему ты ничего мне не сказал?
Бак попытался улыбнуться.
— Какой от этого был бы прок, дорогая, ведь изменить что-либо мы уже не могли. — Бак снова обернулся к Кассу. — Говоря по правде, для меня не имело значения, индеец этот парень или нет, когда я увидел, что он пытается угнать наш скот. Я бы поступил точно так же, если бы передо мной был белый. — Бак помолчал, после чего продолжал уже более мягким тоном: — Есть еще кое-что, в чем я должен тебе признаться теперь, раз уж все вышло наружу. Мне и Питу не нравилось, как в последнее время разворачивались события на ранчо. Все зашло настолько далеко, что мы, если бы не этот случай, сегодня ночью готовы были принять решение. Не стану лгать тебе. Скажу только, что один Бог знает, к чему это могло привести.
Бак снова сделал паузу, пытаясь побороть волнение, затем закончил свое признание словами:
— Этой ночью, Касс, мы все увидели, что ты собой представляешь. Ты заслуживаешь того, чтобы знать правду, и потому я выложил тебе все без утайки. Теперь моя судьба зависит от тебя, я готов принять любое твое решение.
Касс молчал. Его лицо казалось совершенно невозмутимым, однако от внимания Пьюрити не ускользнули противоречивые чувства, разрывавшие его душу: боль утраты и ярость. Сопереживая ему, девушка внезапно почувствовала, что ее выбор наконец сделан: она останется рядом с Кассом, на что бы он ни решился.
Пьюрити протянула ему руку.
Секунды молчания показались ей долгими часами.
Сердце замерло в ее груди от радости, когда Пьюрити почувствовала, как пальцы Касса сомкнулись вокруг ее руки. Она затаила дыхание, когда он медленно повернулся спиной к двум мужчинам, не сводившим с них глаз, и пошел прочь, увлекая ее за собой.