Глядя из окна на довольно прохладно приветствующих друг друга молодых людей, Хью улыбнулся. Подумать только, совсем недавно прибытие этого человека его пугало! Сейчас это кажется смешным. Как все меняется в мире, когда ты уверен, что жена любит тебя! Он неторопливо спустился на крыльцо. Гостя он приветствовал с искренностью радушного хозяина.
Впрочем, Ален если и заметил странное различие в отношении к его прибытию Хью и Франсуа, внешне ничем этого не выдал. На лице его светилась та самая очаровательная улыбка, о которой в Новом Орлеане ходили легенды. Причем она стала еще радостнее, когда ему предложили пройти в бельведер, где остальные члены собравшейся в “Уголке любви” компании наслаждались утренней свежестью.
После обычных при встрече приветствий и расспросов о здоровье и городских новостях, Ален, как и все остальные, удобно расположился на скамье из кедрового дерева. Ему подали кофе. Потягивая его, он получил возможность приступить к изучению обстановки. Обе женщины охотно отвечали на его вопросы, но держались с явной прохладцей. Одеты они были довольно просто. На Микаэле было бледно-розовое муслиновое платье без каких-либо украшений, на Лизетт примерно такое же, только зеленое. Кстати, зеленый цвет очень шел ей. Одежда мужчин тоже не отличалась особыми изысками. Обычные брюки и туфли. Хью и Франсуа, правда, встретили его в сюртуках. Но сейчас сняли их и остались в белоснежных рубашках. Все казались спокойными и довольными жизнью, разве что Франсуа был немного мрачен. Опытный глаз Алена не мог не отметить более теплые, чем это возможно между обычным гостем и хозяйкой, отношения между Джоном Ланкастером и Лизетт Дюпре. Они не скрывали своих симпатий друг к другу. Сидя рядышком, то и дело обменивались многозначительными взглядами и теплыми улыбками. Отметив это, Ален обратил внимание на отношение к атому остальных и вскоре убедился, что особого удивления никто из присутствующих не проявляет. Это уже настораживало.
Видимо, он чем-то проявил свое недоумение. Стоящий позади скамьи Хью, не снимая руку с плеча жены, весело подмигнул ему.
— Вы приехали как раз вовремя, чтобы разделить нашу радость, Ален, — сказал он небрежно. — Не далее как вчера моя горячо любимая теща согласилась стать еще и моей мачехой. — Он с улыбкой поклонился в сторону Лизетт и Джона. — Так что скоро мы будем гулять на их свадьбе. Все мы очень обрадовались, когда узнали об этом.
Услышанное никак не входило в планы Алена. Он почувствовал, как внутри его закипает раздражение. Но единственное, что он позволил себе, это метнуть взгляд на Франсуа. Как, интересно, этот молокосос относится к столь обескураживающему повороту событий? Но Франсуа, похоже, совершенно не был огорчен тем, что его мать выходит за янки, да еще не просто за америкашку, а за Джона Ланкастера! Неужели не только женщины, но и мужчины потеряли голову от этих вторгшихся на их родину вандалов? Mon Dieu! Что скажет теперь Франсуа в свое оправдание?