К раздражению девушки, Хью не заметил ее намека и сократил увеличившееся было расстояние. Улыбаясь, он смотрел на нее сверху вниз. Он угадывал мысли собеседницы. Больше всего она обрадовалась бы, разверзнись сейчас под ним земля и провались он в преисподнюю. Но от этого только хотелось побыть рядом с ней подольше.
— Ну а вы? — чуть насмешливо спросил он. — Вы тоже скучали в деревне?
— О нет, — искренне ответила она. Легкая улыбка, неожиданно мелькнувшая на ее лице, сделала его по-детски милым. Взгляд потеплел. — Я обожаю деревню. Будь моя воля, я бы жила там круглый год.
— Да? — Брови Хью поползли вверх. — А мне казалось, что город вам гораздо ближе.
Микаэла напомнила себе, что разговаривает с человеком, который ей отнюдь не симпатичен, и перестала улыбаться.
— Это говорит лишь о том, что вы недостаточно хорошо меня знаете, — холодно произнесла она.
— Вы меня тоже. Но это нетрудно исправить, — ответил он тихим, настораживающе интимным голосом, любуясь румянцем на ее щеках и очаровательными искорками в темных глазах. — Изучи вы мой характер лучше, вы бы не предложили дяде воспользоваться вашим состоянием, чтобы выкупить у меня акции.
— Он.., он рассказал вам?
Взяв ее руку в свою, Хью улыбнулся.
— Да. Об этом и прочих вещах — сегодня утром. Микаэла растерялась, не зная, что сказать. Не рассказывать же американцу о том, что предложила дяде и брату воспользоваться оставленными ей дедушкой деньгами из-за чувства вины перед ними. Это его совершенно не касается! Она видела, как расстроены Франсуа и Жан ее нежеланием выходить за Алена Хассона. Помимо всего прочего, она лишает их надежды избавиться от вмешательства Хью в дела компании. Вот и пришла в голову мысль помочь им стать главными владельцами “Галланд, Хассон и Дюпре”. Получив с помощью ее небольших средств контрольный пакет акций, дядя и брат не стали бы сердиться за отказ Хассону. Но она никак не думала, что они сообщат Хью о ее намерении помочь им деньгами.
Преодолев замешательство, она гордо подняла голову и спросила:
— Ну и что же вы? Согласились на предложенную сделку?
— Нет. Я не собираюсь продавать часть моих акций. Разговор может идти только о покупке ими всей моей доли. Глаза девушки широко раскрылись.
— Всей… Всех ваших акций? И вы пойдете на это?
Их взгляды встретились, и оба замерли на месте, забыв вдруг об идущих позади слугах и проезжающих всего в нескольких футах всадниках и экипажах. Глядя в загадочные темные глаза, Хью будто растворился в них. Он чувствовал только, как быстро забилось в груди сердце, разгоняя по жилам кровь, и как теплая волна прокатилась по всему телу, наполнив его приятной тяжестью и негой. Микаэла тоже ничего не видела, кроме чуть склонившегося к ней высокого черноволосого мужчины с серыми холодными глазами. О нет! Глаза его не были холодны. В них горел скрытый огонь, который заставлял трепетать сердце и забывать обо всем на свете.