У Билли возникло сильное желание бежать отсюда без оглядки, пока не поздно.
Дождавшись, когда все расселись за столом, матушка Билли начала с торжественным выражением лица раскладывать по тарелкам лазанью, словно бы она угощала всю большую и дружную семью своим фирменным блюдом.
У Билли зашевелились волосы на затылке.
Но Хитер старалась говорить так, словно бы она обращалась не к нему персонально, а ко всем сидящим за столом. Марки без умолку болтал о хоккее, а мистер Бьянкич ограничивался нейтральными фразами вроде: «Передайте мне соль» или «Я бы с удовольствием съел добавку!». Миссис Бьянкич потчевала всех забавными, на ее взгляд, местными сплетнями.
Лазанья и вино были восхитительными, как и испеченный Хитер итальянский хлеб. На десерт на стол были поданы пирог с черникой и ванильное мороженое домашнего изготовления.
— Ну разве, отведав все это, кто-нибудь осмелится не согласиться, что Хитер превосходно готовит? — с лучезарной улыбкой проворковала Марли.
— Вы мне льстите, — ответила Хитер, скромно потупившись. — Ведь это самые обыкновенные блюда. Предлагаю выпить кофе на террасе и полюбоваться летающими светлячками, — с милой улыбкой добавила она.
Все было прекрасно. Настолько, что от недобрых предчувствий у Билли защемило сердце. Никто, даже Гарольд, не торопился уйти. Хитер совершенно обворожила стариков своими кулинарными способностями, артистическим обаянием, достойным премии Академии искусств, и с успехом продолжала манипулировать ими, доказывая тем самым живучесть и универсальность учения Никколо Макиавелли. И только один Билли оказался неподвластным ее чарам: его сердце принадлежало не этой рыжеволосой искусительнице, наделенной многими талантами, а совершенно другой женщине — той, что не умела не только сносно готовить, но и скрывать свои чувства, а уж скрытно управлять другими людьми она была просто не способна. Воспоминания о Лили разбередили сладострастные фантазии Билли. Он поспешно допил кофе с ликером «Амаретто», встал и заявил, что вынужден откланяться, так как завтра ему нужно пораньше встать.
— Еще рано, Билли! — сказала его мать. — Выпей еще кофе, а я помогу вымыть Хитер посуду.
— Если Билли нужно пораньше лечь сегодня спать, пусть он уходит, миссис Бьянкич. Своего Марки я тоже уже уложила в постель, — проворковала Хитер. — Налить вам еще кофе и ликера, мистер Бьянкич? Не беспокойтесь, я отвезу вас домой на своей машине. Кстати, через десять минут будут показывать последние новости.
После таких ее слов по спине Билли пробежал холодок.
— Еще раз благодарю тебя за превосходный ужин, Хитер, — пятясь к двери, сказал он. — Увидимся завтра на стадионе.