— Он не заслуживает нашей любезности, — сказал он низким, напряженным голосом.
— Ты не видел лицо Дейзи, когда он подъехал к нашему экипажу после матча.
Хэзэрд обернулся.
— Он говорил с Дейзи? Как он посмел!
— Ты должен был видеть ее лицо. Она все еще отчаянно влюблена в него.
— Нет. Она сказала мне, что все кончено.
— Значит, она солгала.
Он смотрел на нее, пытаясь понять, кто же из них говорит правду — жена или дочь.
Его голос стал тихим, сухим, как пыль на берегах Паудерривер, когда он наконец заговорил:
— Допустим, ты права, и Дейзи все еще любит его. Что тогда? Женатый человек. Он не может или не хочет получить развод.
— Говорят, не может.
— А другие говорят, что не хочет. Он был менее романтичен, чем жена.
— Надо предоставить им шанс поговорить. Это не повредит.
— Я мешаю им поговорить?
— Твоя попытка сломать ему шею во время игры вполне свидетельствует об этом.
— Ерунда! Ему ведь было наплевать на Дейзи и на нас, когда он соблазнил ее. Почему он должен нравиться мне?
— Пожалуйста, ради Дейзи.
Хэзэрд посмотрел на жену и вздохнул.
— Ну и как она смотрела на него? — мягко спросил он. И тогда Блэйз рассказала, какая боль была у Дейзи в глазах, когда герцог заговорил с Надин Бельмонт.
— Ты уверена? — хмуро проворчал Хэзэрд.
— Я думаю, что неплохо разбираюсь в людях. Я вышла замуж за тебя, не так ли?
— Сегодня я не буду тебе льстить, дорогая. Он хмурился, но не возражал.
— Подумай о Дейзи, — спокойно сказала Блэйз. — Не о себе.
Он должен был признать, что она права.
— Черт подери, — ворчал он, — я постараюсь быть любезным с самим дьяволом, если он ей нужен. — Он усмехнулся. — Он играет в поло, значит, не может быть полной сволочью.
— Если бы все понимали людей, которые ведут себя свободно, не так, как принято, дорогой… — многозначительно произнесла Блэйз.
— Это было давно, — сказал он, вспомнив свою собственную молодость, поняв намек жены.
— Я только хочу, чтобы ты имел немного христианского милосердия и вспомнил о нас с тобой, прежде чем судить герцога и нашу девочку.
— Я не христианин, дорогая, — сказал он с улыбкой, зная, что она вспомнит его детей, которые родились еще до его женитьбы на ней. — Наша культура разрешает другие виды связей до брака.
— Которые включают Люси Антебороу, Корнелию Дженингс и многих других.
— Все это было до тебя, имей это в виду. — Он вздохнул. — Но я понимаю. Хорошо, я буду с ним любезен.
— Это все, что я прошу.
— Это все, что ты получишь, — пробормотал Хэзэрд.
— Что ты сказал, любимый?
— Я сказал: надень зеленое платье с цветами. И помни, теперь за тобой должок.