Дейзи попросила служанку задернуть штору в спальне. Солнце не имело права так ярко светить после того, что случилось. Она отодвинула кресло Этьена от окна, затем забралась в него с ногами и свернулась калачиком.
Всего лишь прошлой ночью он сидел в этом кресле, держа ее на руках, и она смотрела на звездное небо. Они дурачились и выбирали имя будущему малышу.
Слезы начали медленно капать, как будто сердце было уже готово нести траур. За каплями слез последовали потоки, наконец она разрыдалась. Как она выживет без него? — думала она. Она больше никогда его не увидит, не услышит, как он смеется, как дразнит ее. Никогда не почувствует прикосновения его рук, никогда не увидит его лица, его не будет при первом вздохе их ребенка. Омывая мягкую кожу подлокотника кресла слезами, она откинулась на спинку, желая почувствовать, что Этьен обнимает ее, как вчера вечером.
Она лежала бесконечно долго, и ее обуревала злость на самое себя. Горе и боль обострили чувства. Как она была безумна, потеряв такое количество драгоценного времени изза какихто принципов. Она потеряла месяцы! Потеряла только изза того, что искала совершенства в несовершенном мире. Ей нужно было остаться с Этьеном в Париже и ждать развода. Она должна была наслаждаться каждой минутой, проведенной вместе.
Теперь, когда было слишком поздно, она поняла, как необдуманны были ее поступки. И если бы ей был дан еще один шанс, она бы дорожила каждым мгновением, каждым словом, поцелуем, дыханием и легким прикосновением.
И она молилась своим богам, как ребенок, прося у них дать ей второй шанс — грустная патетическая молитва, посланная в мир духов.
Положив щеку на мягкую кожу кресла, где еще несколько часов назад лежала голова Этьена, она плакала, желая вернуться во вчерашний день.
Ей захотелось спать. Опустошенная от рыданий, утомленная, она пыталась привыкнуть к тому, что потеряла его навсегда.
Этьен почувствовал движение воздуха на лице и не сразу осознал, что происходит. Мгновение спустя он понял, что дышит. Лежа в воде по самый подбородок, он медленно начал приходить в себя. Момент паники и ужаса, охвативший его, был позади. Он старался не замечать боли в легких и разбитом теле. Попытка подняться закончилась искрами перед глазами в полнейшей темноте.
Но, слава Богу, он был жив!
Наконец поняв это, он улыбнулся черной сырой темноте подземелья, находящегося очень глубоко и состоящего из лабиринтов туннелей, которые могли поглотить человека навсегда.
Он улыбался, так как было приятно сознавать, что дышишь и, возможно, встретишься в конце концов с женщиной, которую любишь.