Дейзи лежала, сжавшись в комочек в его кресле, и спала. Тихо закрыв за собой дверь, он стоял, любуясь ею, и его сердце было переполнено любовью. Он не мог насытиться ее красотой, мысленно возносил хвалу всем богам, которые помогли ему, и тихо обещал возблагодарить их за такое потрясающее, уникальное чудо.
Он мог взять ее руку в свою, почувствовать ее хрупкие пальцы, мог взять ее на руки, обнять. Он будет с ней, когда родится их ребенок. Он будет спать с ней ночами и просыпаться вместе с ней утром.
Герцог стоял, закрыв глаза, а затем тихо произнес:
— Спасибо!
Бесшумно обойдя кресло, он встал на колени, его длинное пальто упало на пол. Он видел следы слез на ее лице, смотрел на маленький кулачок, подпирающий щеку, лежащую на подлокотнике кресла.
Игрок по натуре, он был рад своей феноменальной удаче — чуду спасения.
Этьен протянул руку и погладил шелковистые волосы Дейзи.
Она медленно открыла глаза, реагируя на нежное прикосновение его руки.
— Я нашел обратную дорогу, — прошептал он. Это короткое доходчивое объяснение призвано было смягчить шок.
И когда ее темные глаза открылись в изумлении, непонимании, он улыбнулся.
Его лицо, думала она, это самое прекрасное произведение, созданное когдалибо природой. Она не испугалась его появления, только возблагодарила своих богов за щедрость.
— Ты вернулся, — прошептала она, протягивая руку, чтобы коснуться его лица, как если бы он действительно воскрес.
— Я не мог тебя покинуть.
— Я просила духов по ту сторону мира, чтобы они вернули тебя.
Она просила, долго и упорно обращаясь к миру духов, и теперь жизнь доказала, что они выполнили ее просьбу.
— Я вернулся, я дома, — пробормотал Этьен, улыбаясь ей.
Потом она села и раскрыла свои объятия, приветствуя его. Ее темные большие глаза были еще прекраснее после слез и сна.
— Я до сих пор мокрый, — сказал он, взяв ее руку, прежде чем она коснулась его.
— Ты живой, — мягко поправила она. Он кивнул, поднял ее высоко на вытянутых руках, поставил перед собой. Обнял ее крепко, и они стояли, тесно прижавшись друг к другу, оберегая свою близость.
— Ты не должен был идти туда, — укорила она его. Он улыбался и думал о том, что будет обнимать и целовать ее еще тысячу лет.
— Я никогда больше не позволю тебе исчезнуть. Герцог лучше теперь понимал значение слова «будущее». Секунда за секундой, вздох за вздохом — это и была жизнь.
Он никогда больше не будет торопиться.
— Тревани сказал, что ты спас его.
— Он упал, — просто сказал герцог.
— Я больше не позволю тебе спускаться под землю. Улыбка зажгла свет в его глазах.