— Она красива?
Хэзэрд и Трей обменялись еще одним взглядом.
— Зависит от вашего вкуса, — нейтрально сказал Хэзэрд.
— Она очень красива, — сказала Блэйз. — Нет необходимости осторожничать со мной, дорогой, — указала она Хэзэрду. — Я достаточно хорошо разбираюсь в женщинах типа Валерии. Думаю, она делала тебе определенные намеки, — закончила она оживленно.
Хэзэрд подавился бренди.
— Видишь ли, Кит, — сказала Блэйз, — Валерия большая шутница.
Визит Арабеллы заметно осложнил жизнь Валерии; ее стали спрашивать о Томе. Распространяемые Арабеллой слухи усилили желание закончить переговоры с семьей Брэдцок-Блэк.
Валерия сначала укоряла себя за неосторожность, но потом пренебрежительно пожала плечами. Почему она должна беспокоиться? Если понадобится, чтобы Том исчез, она заплатит ему, а пока — легкая улыбка появилась у нее на лице — ей не хочется расставаться с этим обаятельным молодым человеком. Посмотрев на часы, она решила, что ее не осудят, если она слегка опоздает на обед к Брюкхиллам вечером, и позвонила в колокольчик Томасу.
Часом позже, когда служанка причесывала ее к обеду, Валерия заметила, что щеки у нее буквально горят от «жизненной силы» Томаса.
— Не надо накладывать румяна, — сказала она оживленно, — а если вы еще раз дернете мои волосы, я уволю вас без рекомендаций.-То, что Валерия была страстной женщиной, никак не влияло на практическую сторону ее натуры, и пока она сидела, наблюдая, как служанка укладывает каждый завиток ее волос, она решила, что должна быть благоразумна относительно своего будущего. После смерти отца, восстановив после рождения нежеланного ребенка фигуру, она почувствовала, что ее манят новые горизонты. Она начала обдумывать свое вхождение в общество Нью-Йорка. Белые перья цапли, думала она, будут прекрасно оттенять ее темные волосы, а вместе с сапфирами семейства Брэддок-Блэк… Затем, конечно, голубое платье — голубое всегда изумительно идет ей. И, разумеется, никому нет дела до того, что она привезет с собой лакея.
Валерия настояла на переговорах непосредственно с Треем — без адвокатов и посредников, — желая получить садистское удовольствие от его унижения. Любопытно, что больше всего Валерию задевал отказ Трея выполнять супружеские обязанности. Мужчин всегда влекла ее красота и потому Валерия сочла себя оскорбленной, полагая теперь, что своим унижением он должен расплатиться за все.
Трея, привыкшего в доме родителей к светлым просторным интерьерам, украшенным античными мотивами в соответствии со вкусами матери, всегда поражала вызывающая безвкусица обстановки в доме Валерии. Она напоминает его владелицу, с презрением подумал он, входя в гостиную.