— Открой глаза и посмотри на меня, — приказал Адам. — Ну же!
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вынырнуть из моря наслаждения, вернуться к действительности и открыть глаза.
Она натолкнулась на внимательные спокойные глаза.
— Добро пожаловать обратно. Если ты еще помнишь, я твой любовник на ближайшие сорок восемь часов. Я тебя выиграл в покер. И желаю, чтобы ты была здесь и развлекала меня по высшему классу. Итак, три и мни свои сосцы — пусть они набухнут как виноградины, пусть они вытянутся и станут твердыми-претвердыми. А я буду смотреть. — Вдруг его голос сделал новый кульбит и стал бархатистым голосом страстно влюбленного. — Ты ведь не против?
Адам знал, что она не в силах сказать «нет». Он видел, что ее соски уже как виноградины, уже вытянуты и тверды будто сталь. На этой груди двумя вишнево-коричневыми иероглифами было начертано: я хочу тебя, я твоя раба.
— Отвечай же мне, — вкрадчивым тоном приказал он.
— Я не против, — вымолвила Флора. Адам плыл перед ее глазами, приходилось делать усилие, чтобы держать в фокусе его лицо. — Говори мне, чего ты хочешь.
— Сдави их что есть силы, — ласково произнес он. — Чтобы пробило до самой дыры между ног.
Последние слова больно хлестнули девушку и широко распахнули ее глаза.
Теперь Флора четко видела его лицо. И на этом лице играла непонятная улыбка.
— Сдави свои соски так, чтоб я увидел, как у тебя все сжалось под лобком.
— Я не стану, — заявила девушка с дрожью в голосе.
— Станешь, и мы оба знаем, что станешь, — сказал он и сделал театральную паузу, чтобы следующая фраза поглотила все ее внимание. — Ты хочешь меня внутри себя, и это для тебя — единственный способ добиться цели.
Его хамство так возбуждало, что Флора поднесла пальцы к левой груди и легко стиснула сосок. Операция оказалась болезненной, хотя совсем недавно она давила свои соски, что называется, со всей дури — и ничего. Но только прежде это было по своему желанию и под настроение.
— Недостаточно, — процедил Адам, разбрасывая руки по сторонам кресла. — Мне не нужна имитация. Заруби себе на носу: я тебя выиграл на двое суток. И ты обязана выполнять мои указания неукоснительно.
Она подчинилась и так ущипнула себя за сосок, что в глазах выступили слезы. И ни черта под лобком она не ощутила.
В первый раз с лютой ненавистью прожигая его своими чистыми фиалковыми глазами, Флора бросила ему в лицо:
— Ж-жопа!
— Не торопись, — врастяжечку отозвался Адам. — Будешь хорошей девочкой — и до этого места дело дойдет.
— Ненавижу тебя!
— Позволь не поверить.
— Я ведь и уйти могу.
— Действительно? — насмешливо повел Адам темной бровью.