— Отец Харт! — Блондин, облаченный в визитку, отложил в сторону очки и извлек из кармана золотой портсигар, — Вы курите?
— А… да, спасибо. — Священник торопливо схватил портсигар, надеясь, что никто не заметил, как дрожат его руки. Затем блондин протянул изящную коробочку женщине, но та решительно покачала головой. Вслед за золотым портсигаром на свет появилась серебряная зажигалка. Все это заняло несколько секунд. Харт радовался передышке, позволившей ему собраться с мыслями.
Блондин всмотрелся в длинный ряд фотографий, украшавших дальнюю стену кабинета, и уселся поудобнее.
— Почему вы отправились в тот день на ферму, отец Харт? — негромко спросил он, скользя взглядом от одной фотографии к другой.
Отец Харт близоруко заморгал. «Наверное, это фотографии подозреваемых?» — с надеждой подумал он. Быть может, Скотленд-Ярду удалось наконец напасть на след этого изувера? Но на таком расстоянии он даже не мог определить, люди изображены на этих фотографиях или какие-нибудь предметы.
— Было воскресенье, — ответил он, словно такого пояснения было достаточно.
Блондин быстро повернул голову. У этого молодого человека прекрасные карие глаза.
— Вы обычно навещали Тейсов по воскресеньям? — осведомился он. — Приходили к ним обедать?
—О… я прошу прощения… я думал, это есть в рапорте… понимаете…—Опять он сбивается. Отец Харт несколько раз подряд сильно затянулся. Все пальцы в несмываемых пятнах от никотина. Потому-то блондин и предложил ему сигарету. Свои он забыл дома и на вокзале, увы, не догадался купить пачку. Столько всего обрушилось на него! Священник продолжал жадно втягивать в себя дым.
— Отец Харт! — окликнул его толстяк, начальник блондина. С самого начала все присутствовавшие назвали свои имена, но Харт, конечно же, все уже перепутал, Запомнил он только женщину — Хейверс, сержанта Хейверс, судя по нашивкам. Но два других имени выскользнули из его памяти. Он смотрел на сумрачные лица следователей и все больше поддавался панике.
— Простите, что вы сказали?
— Вы каждое воскресенье ходили к Тейсам?
Отец Харт изо всех сил старался ответить ясно, последовательно и разумно. Его пальцы по-прежнему сжимали в кармане серебряные четки. Уколовшись об острый выступ распятия, священник нащупал крошечное тело, вытянувшееся в агонии. Господи, какая страшная смерть!
— Нет, — поспешно отвечал он. — Уильям был регентом в хоре. У него великолепный бас. То есть был. Вся церковь наполнялась звуком его голоса, и я… — Он глубоко вздохнул. Только бы не сбиться с мысли. — В то утро он не пришел к мессе, и Роберта не пришла. Я беспокоился. Тейсы никогда не пропускали воскресную службу. Вот почему я пошел на ферму.