Особенно яростно Джавиндра выступала против союза с Аша’манами, придя в ужас при мысли об узах Красных Сестер с мужчинами вообще, а уж с подобными, умеющими направлять, особенно. Но казалось теперь, когда Верховная Сестра недвусмысленно приказала этим заняться, у нее не оставалось иного выхода – она была загнана в угол. Однако, и сейчас она нашла повод отказаться: «Элайда никогда этого не позволит», – возразила она.
Сверкнув глазами, Тсутама поймала и удержала ее взгляд. Худая женщина громко икнула.
«Элайда не узнает, пока не станет слишком поздно, Джавиндра. Я же храню ее небольшие секреты о провалах с Черной Башней и у Колодцев Дюмай, так сильно, как только умею, потому что она когда-то была частью Красных, но теперь она Престол Амерлин, вышедшая из всех Айя разом и ни из одной. А это означает, что больше она не Красная, и дела Айя ее не касаются». Ее голос приобрел опасный оттенок. И она перестала сквернословить. Это означало, что она готова разгневаться по настоящему. – «Разве ты со мной не согласна? Или ты собираешься что-то рассказать Элайде, несмотря на мои отдельные пожелания на этот счет?»
«Нет, Верховная Сестра», – быстро ответила Джавиндра, закрыв лицо чашкой. Странно, кажется она пыталась скрыть улыбку.
Певара удовлетворенно кивнула. Если им придется выполнить задуманное, а она была уверена, что иначе нельзя, то было совершенно ясно, что Элайду придется держать в неведении. Чему же улыбалась Джавиндра? Все это чрезвычайно подозрительно.
«Я рада, что вы обе со мной согласны», – сухо сказала Тсутама, откинувшись назад в кресле. – «А теперь оставьте меня».
Они задержались только для того, чтобы поставить чашки и сделать реверанс. У Красных так было принято: если Верховная Сестра что-то приказывает, остальные повинуются, включая Восседающих. Единственное исключение по законам Айя – голосование Совета Башни, хотя немногие женщины, носившие данный титул могли поручиться, что они голосовали так, как сами хотели, по близкому их сердцу вопросу. Певара был убеждена – Тсутама была одной из такого меньшинства. Битва будет нешуточной. Она только надеялась, что сможет когда-нибудь стать такой же принципиальной.
Снаружи Джавиндра пробормотала что-то о письмах и умчалась прежде, чем Певара смогла вставить хоть слово. Она и не собиралась с ней разговаривать, но то, что женщина собиралась и дальше тянуть резину и в конечном итоге скинуть всю работу ей, было так же очевидно как то, что персики ядовиты. Свет! Этого ей только недоставало, и как раз в самое подходящее время!