Белая Айя была самой немногочисленной из всех остальных. В данный момент в Башне находилось не более двадцати ее сестер, но почти все они, словно специально, вышли сейчас в главный коридор. Простые белые плитки пола жгли ноги словно раскаленные угли.
Несмотря на поздний час, она встретила Сине и Феране у самого выхода, у обеих с плеч складками спадали шали. На лице Сине появилась легкая сочувствующая улыбка, и Алвиарин захотелось придушить Восседающую, которая вечно сует свой длинный нос куда не следует. Ждать сочувствия от Фераны не приходилось. При виде Алвиарин, она сердито нахмурилась, причем ярости во взгляде было значительно больше, чем могла бы себе позволить любая сестра. Алвиарин оставалось только игнорировать меднокожую женщину, впрочем, не слишком демонстративно. Низенькая и плотная, обладательница неприметного круглого лица и непременного пятнышка чернил на кончике носа, Ферана совершенно не походила на обычную доманийку. Однако вспыльчивой нрав Первой Рассуждающей не оставлял сомнений в ее родстве с домани. Она вполне могла назначить наказание за малейший признак неуважения, особенно на сестру, которая «опозорила» и себя, и всех Белых.
Все в Айя считали позором то, что Алвиарин вышвырнули с поста Хранительницы. К тому же, многие злились, лишившись теперь части влияния в Башне. Многие сознательно поворачивались к ней спиной, но и свирепых взглядов оказалось предостаточно. Не сдерживались даже те сестры, кто стоял значительно ниже ее в иерархии Башни. Настолько ниже, что они должны были бы прыгать по одному ее слову.
Алвиарин неторопливо двигалась под хмурыми взглядами и вздернутыми носами, но чувствовала, как щеки начинает заливать краска. Она постаралась призвать на помощь успокаивающую атмосферу апартаментов Белых. Чистые белые стены, уставленные напольными серебряными зеркалами, несколько простых гобеленов: изображения заснеженных горных вершин, тенистых лесов, зарослей бамбука, разлинованных солнечными лучами. С тех самых пор, как она получила шаль, Алвиарин обращалась к этим картинам, чтобы отыскать спокойствие в минуты волнения. Великий Повелитель отметил ее. Ей снова пришлось сжать юбки в горстях, чтобы удержать руки на месте. Послание жгло ладонь. Спокойная, размеренная походка.
Она миновала двух сестер, которые проигнорировали ее просто потому, что не увидели. Астрелле и Тезан обсуждали порчу продуктов. Разговор скорее напоминал спор, лица были спокойны, но в глазах горел огонь, и голоса звучали на грани раздражения. Обе были без ума от арифметики, будто логику можно низвести до цифр, однако, похоже, расходились во мнениях о том, как надо эти цифры использовать.