Зайла смотрела ему вслед, не зная, возмущаться ей или смеяться. Филип Эль-Каббар был совершенно невозможен, этакий циничный и одновременно очаровательный женоненавистник. Даже для правящего шейха это было слишком. После таких речей неудивительно, если кто-то возжаждет его крови. Но при этом под напускной жесткостью просматривались искорки теплоты и юмора, которые вопреки всякой логике не позволяли Зайле почувствовать к нему настоящую враждебность.
Ее отвлек стук в дверь. Стук был чисто формальным, после него дверь сразу же растворилась, и в спальню вошел Дэниел, с трудом удерживающий плетеный поднос на одной руке и большую коробку на другой. Он был одет в обрезанные до бедер джинсы и легкую рубашку цвета хаки. Он вошел в комнату своим обычным быстрым шагом.
— Я столкнулся в холле с Филипом, — начал Дэниел прямо с порога, закрывая дверь ногой и подходя к кровати. — Надеюсь, шейх не наговорил тебе ничего обидного?
— Думаю, что нет, — уклончиво ответила Зайла.
— Не играй со мной в словесные игры, Зайла. — Он бросил принесенную коробку на кровать и поставил поднос ей на колени. — Я хочу, чтобы ты мне ответила прямо. — Он сел рядом с ней на кровать и снял с подноса салфетку. Под ней оказались вареные яйца, тосты с маслом и кофе. — Твой завтрак, ешь.
Зайла не удержалась от улыбки.
— А что мне делать сначала?
— Все сразу. — Он с досадой нахмурился. — Черт, я собирался прийти пораньше, но задержался, чтобы забрать эту коробку с вертолета. Надо было догадаться, что Филип обязательно тебя расстроит.
— Он не расстроил меня, — сказала Зайла, разбивая яйцо. — У нас не было проблем с твоим другом шейхом. Хотя он, как мне кажется, сделал все, чтобы запугать меня. У него, по-видимому, патологическое презрение к представительницам слабого пола.
— Это потому, что он находил их слишком податливыми. — Дэниел взял с подноса тост и начал рассеянно крутить его в руках. — Добавь еще и влияние отца, который считал, что всем женщинам место в гареме. Все это не могло способствовать развитию дружеских чувств к женщинам. Он совершенно не доверяет им и ведет себя соответственно.
— И поэтому он не хочет иметь женщин-служанок?
— Наверное. Я никогда не спрашивал его. Послушай, Зайла, я точно знаю, что он вел себя не гостеприимно. Когда я вчера сказал ему, что ты должна пожить здесь какое-то время, у него было то задумчивое выражение лица, что обычно предвещает неприятности. Пожалуйста, не обращай на это внимания! Филип мне хороший друг. Я позабочусь, чтобы он тебя больше не обижал.
— Он действительно хороший друг тебе. Именно поэтому он и попытался спасти тебя от хищницы, то есть от меня. Наверное, он считает меня способной отрезать сначала твои локоны, а потом и голову, как Далила у Самсона. — Зайла насмешливо стала его разглядывать. — Надо было сказать ему, что с твоей бородой это получится слишком утомительно.