Дэниел испуганно схватился за подбородок.
— Тебе что, не нравится моя борода?
Зайла вдруг вспомнила мягкое прикосновение этой бороды к ее груди и почувствовала, как всю ее охватило пламя. Она поспешно опустила глаза.
— Ну почему? Мне она нравится. Просто у меня нет никакого желания носить ее на поясе как военный трофей. — Она улыбнулась. — Этот оттенок рыжего вряд ли мне пойдет.
— Ты уверена? — произнес Дэниел вкрадчивым тоном. — А мне вот кажется, что ты моментально привыкнешь иметь меня при себе. — Он надкусил тост и, помолчав, невинно добавил: — Или в себе.
Зайла подняла на него смущенный взгляд. Его глаза были нежными и томными, а лицо несколько отрешенным. Она вдруг ясно ощутила теплоту его обнаженного бедра, прижатого к ее ноге и отделенного только тонкой простыней. Внезапное покалывание в центре ее чувственности заставило задержать дыхание.
Дэниел вполголоса выругался и встал.
— Черт, я говорил тебе, какой я грубиян. Все это так и лезет наружу. — Он рассеянно провел ладонью по волосам. — Я постараюсь следить за собой.
И что его так расстроило? Его замечание было скорее двусмысленным, чем грубым, а он вел себя так, будто сделал непристойное предложение монашке.
— Да я не обижаюсь на тебя, — растерянно сказала Зайла.
— Тем лучше, — сурово ответил он. Склонившись над коробкой, он открыл ее крышку. — Все это для тебя. Там, в вертолете, есть еще коробки. Слуги принесут их позже. Я начал с этой, потому что, на мой взгляд, здесь есть все, что тебе понадобится уже сейчас. — Он вытащил ворох кружевного белья и полупрозрачный темно-коричневый пеньюар. — Ну вот! Мне следовало ожидать чего-нибудь подобного! Филип заказывал вещи в том же магазине, где обычно одеваются его наложницы. Тут их, кстати, называют кадын.
— Что ж, удивляться нечему, — сухо заметила Зайла. — У него совершенно определенное представление о предназначении женщины, так что и одежду он подобрал соответствующую. Не могу сказать, что мне твой друг уж очень понравился.
— Даже так? — угрюмо спросил Дэниел. — Представляю, что он тебе наговорил! Этого я и боялся. Ну ладно, тебе могут не нравиться его манеры, но есть одно, что, безусловно, заслужит твое одобрение.
— Что же это?
— Он и отличный наездник, и владеет прекрасной конюшней. Завтра я покажу ее тебе, если ты будешь хорошо себя чувствовать.
Лицо Зайлы озарилось радостью.
— Как мне хочется посмотреть его лошадей! А сегодня нельзя будет пойти? Я прекрасно себя чувствую.
Дэниел покачал головой:
— Нет, сегодня нельзя. Ты, может, и чувствуешь себя хорошо, но твоя слабость — вот последствие вчерашней лихорадки. Доктор сказал, что тебе надо поберечь себя в ближайшие несколько дней. Так что сегодня ты останешься в постели.