Никогда в жизни не чувствовал себя Меррик таким беспомощным. Как можно стоять сложа руки, позволяя, чтобы мальчик так безумно страдал? Жестокие опасения терзали сердце. Он опасался, что воин прав… Симон умирает.
Нет… нет! Нельзя этого допустить. Женевьева доверила ему сына… Он должен его спасти! Нельзя допустить, чтобы Симон умер.
Меррик лихорадочно соображал, что можно сделать. Они не привезли с собой из Нормандии ни одного лекаря, а здесь им не к кому было обратиться… Мысли беспорядочно метались в голове… Как это могло случиться? Как? Мелькнула смутная догадка…
— Отнесите парня в спальню напротив моих покоев, — приказал он.
Круто повернувшись, Меррик вышел.
Алана подскочила, услышав скрип открывавшейся двери. Она сжала руки перед грудью и быстро спросила;
— Как он? Как Симон?
— Может быть, вы мне это и скажете, леди, — процедил Меррик сквозь зубы.
Алана пристально посмотрела на него. Во рту у нее пересохло. Как трудно ей выносить сейчас присутствие Меррика! Сам воздух вокруг рыцаря казался раскаленным.
Девушка слегка покачала головой.
— Я… я не понимаю, что ты имеешь в виду, — тревожно сказала она.
Он разразился проклятиями,
— Решила разыграть из себя невинную овечку? Я все равно узнаю правду!
Алана вскрикнула: он схватил ее за руку и потащил за собой в комнату напротив. Голова у нее кружилась, когда Меррик ее подтаскивал к узкой кровати. Задыхаясь, смотрела девушка на Симона.
Меррик негодовал.
— Весь день он провел с тобой, саксонка! Слуги слышали, вы спорили. Так значит, это твоих рук дело? Не навела ли ты на него порчу, чтобы он заболел и умер?
Обиду Алана почувствовала позже. Первым пришло удивление: как может он считать ее такой бессердечной!
— Нет! — воскликнула она, — Кровью Христовой клянусь, нет! Ведь он всего лишь мальчик…
— Он норманн, леди! А ты не скрываешь своей неприязни к нам!
Алана глянула на Симона. Было видно, что парнишка испытывает жестокие страдания. Прижав колени к груди, он непрерывно стонал. Алана потрогала его лоб, горячий, как огонь, но в то же время липкий и влажный, покрытый капельками пота.
Она яростно замотала головой и прошептала:
— Никогда не стала бы я причинять ему вред, ведь он всего лишь мальчик… Я ни на кого ни когда не стала бы наводить сглаз и порчу… даже на норманна.
Меррик пренебрежительно фыркнул и повернулся, чтобы уйти. Алана догнала его.
— Подожди! — крикнула она, хватая Меррика за локоть. — Я… я могу помочь ему, если ты позволишь.
— Ты? — губы Меррика искривились, он не скрывал своего недоверия.
— Да! Моя мать была деревенской знахаркой. С самого раннего детства я помогала ей.