— Равнодушно?! — Джеффри, смутившись, покраснел, а затем рассмеялся. — О Боже! Идиотизм какой-то! Я знал это, и все же ничего не мог с собой поделать. Я не хотел, чтобы ты подарила этому миру ребенка. Я видел, какие ужасы ждут нас, если бы мы вообще выжили, — бегство, тюрьма, голод. Ребенок просто не выдержал бы их. Я был готов не делить с тобой постель, но… но, Джоанна, я не был равнодушен!
Джоанна радостно рассмеялась. Теперь, когда она услышала исповедь Джеффри, ей стало ясно, как она заблуждалась. Джеффри всегда оставался Джеффри — чрезмерно обеспокоенным, уверенным, что сам должен принять на свои плечи груз всех проблем. Джоанна ощутила удивительную легкость. Если бы муж не прижимал ее к себе, она воспарила бы над кроватью.
— Исполнишь одну мою просьбу?
— Сделаю все, что ты попросишь. — Лицо Джеффри сразу же стало серьезным. — Я имею в виду, если только не…
— Вот и не знаешь! — перебила его Джоанна с мягкой улыбкой. — Если я дыхание твоего тела, если я — твоя жизнь, мне известно, однако, где заканчивается мое влияние на тебя. Я не стану умолять тебя остаться со мной. Матушка сказала мне когда-то одну истину: если любишь мужчину, не заставляй его кривить душой. Я лишь хотела спросить у тебя, Джеффри, не сыграешь ли ты и не споешь ли для меня еще раз? Ты так давно этого не делал.
— Сегодня же! — обрадовался Джеффри. — Как только…
Время радости течет быстро. Сегодня они расстанутся. Надолго ли? Одному лишь Богу известно. Остается их любовь, уверенность друг в друге, а время радости еще придет!
Они встали, оделись, отстояли мессу, позавтракали и поднялись к Иэну, чтобы узнать, хорошо ли он себя чувствует и может ли отдать Джеффри распоряжения насчет своих людей.
Иэн до некоторой степени уже окреп, хотя еще тяжело дышал. Он рассказал о своих людях все, что считал необходимым, а Элинор вручила Джеффри письмо. Она написала его сама, а Иэн нашел в себе силы лишь подписать послание и скрепить печатью. Он переводил глаза с одного любимого им лица на другое. Печаль расставания уже омрачала их лица.
— Когда вы вчера не дали мне говорить, я хотел сказать, что, по-моему, в ближайшие несколько недель больших военных действий не будет. Многие, ненавидевшие Джона, не испытывают того же чувства по отношению к юному Генри. Еще больше людей уже понявших, чего в действительности хотят Людовик и его люди на нашей земле. Сомневаюсь, что после того, как мы сплотимся и устраним все недоразумения, нам грозит тяжелое сражение…
Голос Иэна стал почти неслышным.
— Позволь мне закончить, любовь моя, — сказала Элинор. — Западные бароны поддержат принца. Они его хорошо знают, да и граф Пемброкский имеет на западе огромное влияние. В сущности, самой опасной зоной обещает стать Лондон и его окрестности, ибо там находятся основные опорные пункты Людовика. Иэн считает, что эти места небезопасны для Джоанны.