Ни в Гибралтаре, ни позже в Саймонстауне, ни в Кейптауне, где мы заправлялись горючим, ни у кого не появлялось и тени сомнения, что все требования «Форели» должны выполняться вне всякой очереди. Нам ни в чем и нигде не отказывали, и матросы быстро это поняли. Они предпочитали не думать об опасностях, скрывающихся за столь необычной щедростью, и были довольны, что имеют возможность жить как боги. Я случайно подслушал, как один из моих матросов в Саймонстауне, будучи основательно «под мухой», заявил: «Подавай мне виски! Никакой дряни для команды „Форели“! Все самое лучшее!»
Я не сразу заметил симптомы вялости и праздности среди экипажа лодки, но в конце концов понял, что недели крейсирования на огромных пространствах Южной Атлантики стали отрицательно сказываться на моряках.
Разумеется, мы вели патрулирование по определенному плану. Я разбил Южную Атлантику на небольшие квадраты и обозначил место, где был торпедирован «Данедин стар». Мы патрулировали круглосуточно, но в течение нескольких недель не заметили ни единого судна, ни единого паруса.
Абсолютно ничего.
Замечание Джона заставило меня серьезно задуматься. Я не мог до бесконечности занимать команду учебными атаками, погружениями, стрельбами по мишеням. Экипаж «Форели», очевидно, вступил в полосу кризиса – кризиса опасной скуки.
«Потопить АПЛI! Но где, черт возьми, искать ее?! – думал я, осматривая бескрайнюю водную гладь. – Может, она взорвалась и бесследно канула в морскую пучину? Может, нам придется продолжать патрулирование до тех пор, пока начальство в Адмиралтействе не убедится, что АПЛI больше не существует? Или, может, оно просто прикажет мне вернуться и потребует объяснения?..» Голос сигнальщика вернул меня к действительности.
– На мостике, сэр! Вижу треногие мачты!
«До чего же это приятно – увидеть хоть какой-нибудь корабль!» – мелькнуло у меня. Услышав сигнал тревоги, игроки в кости недоуменно переглянулись: они, наверно, успели забыть, что такое погружение!
– Восемьдесят футов! Курс три-два-ноль! Очистить мостик! – приказал я.
Мои обленившиеся матросы бросились в люк как сумасшедшие. «Ага! – с удовлетворением подумал я. – Опасность подействовала на них, словно инъекция!» «Форель» начала стремительно погружаться.
– Хорошо слышу по курсу один-пять, – доложил акустик и с плохо скрываемым возбуждением добавил: – Большие военные корабли!
«Форель» легла на боевой курс. Из волн вынырнул мрачный глаз перископа. Все еще не веря самому себе, я посмотрел на мачты. Британские военные корабли!
Два крейсера и четыре эсминца охранения.