— Мы видели одно из ваших огромных каноэ — плавучий остров в море.
Смит в возбуждении отдернул руки. Он громко оповестил об этой новости стоявших поблизости людей. Они побросали свои орудия труда, помчались к воротам и взобрались на башни. Другие кинулись на берег, в спешке сталкиваясь друг с другом. Застыв в ожидании, люди напряженно всматривались в широкое устье огромного залива. Они смотрели и смотрели.
— Никаких кораблей, капитан. Дикари ошиблись. — Люди были разочарованы, их голоса стали грубыми от раздражения.
— Капитан, скажите им, что обманывать нас так очень плохо.
Покахонтас повернулась к Смиту.
— Но мы видели корабль. Мы бы не сказали, если б это не было правдой. — Она обратилась к Памоуику: — Ты уверен, что видел каноэ?
— Совершенно, — сказал Памоуик.
— И я тоже уверена, — решительно добавила Покахонтас.
Англичане снова обшарили взглядами горизонт, но он стал из голубого серым, а они так ничего и не увидели. Совсем упав духом, они, ругаясь, возвратились в форт.
— Покахонтас, мои люди подавлены, — сказал Смит. — Появление корабля очень важно для нас. Это жизненная связь с нашей землей. Скажи своим людям, что так шутить жестоко.
— Но мой брат не лжет. — Покахонтас мрачно изучала лицо Смита. — И я не лгу.
Смит помедлил, но только мгновенье.
— Давай, зови своих в форт. Вы всегда у нас желанные гости. А я... ты знаешь, я твой самый преданный слуга.
Он низко поклонился. Он не мог допустить никаких раздоров между Покахонтас и своими людьми. С ней в форт пришла жизнь.
Сопровождая Покахонтас к кладовым, он подумал о том, что форт уже выглядит не таким неустроенным, хотя в холодном воздухе деревья стояли голые и не было никакой другой зелени. Деревянные здания посерели под дождями и снегом, и форт казался уже не временным лагерем, а постоянным домом. Даже маленькое кладбище усиливало впечатление основательности поселения.
Обследуя привезенные паухэтанами кукурузу и дичь, Смит испытал разочарование. Он хотел бы поговорить с Покахонтас наедине, возобновить их занятия и выразить ей свою признательность за все, что она для них сделала. Наверное, они могут вернуться к занятиям, но будут ли они прежними? Что-то ушло из их отношений, они уже не были такими простыми и невинными. Слишком многое было теперь между ними. Он чувствовал это в ее ответах, бросаемых искоса взглядах. И еще — что-то неуловимое появилось в ней, какая-то новая женственность. Он и сам не знал, хочет ли он развития их отношений. Он не был уверен, могут ли они развиваться. В конце концов, речь не о них. На карту поставлено все виргинское предприятие, и нельзя забывать, что он должен подавать своим людям достойный пример. Развлекаться с местными женщинами запрещалось, если только их не предлагал вождь. Покахонтас не была обычной женщиной, но даже в этом случае... Наконец, существовало различие в их положении. Он резко встряхнул головой. Он ненавидел себя за то, что опять чувствует неуверенность в себе и происходит это из-за молодой женщины.