— Опасности больше нет: все глаза, какие могли увидеть нас, закрылись.
Тибо не понял, что хотела этим сказать девушка, но тон ее голоса заставил его вздрогнуть.
В молчании он поднялся следом за ней на второй этаж по винтовой лестнице.
Но, когда Лизетта взялась рукой за ключ, торчавший в двери спальни, Тибо остановил девушку.
Его пугали пустота и тишина в замке. Казалось, что замок проклят.
— Куда мы идем? — сам не понимая, что говорит, спросил Тибо.
— Вы же знаете.
— В спальню графини?
— В спальню графини.
— Она меня ждет?
— Она вас ждет.
И Лизетта открыла дверь.
— Входите, — сказала она.
Тибо вошел. Лизетта закрыла за ним дверь, а сама осталась в коридоре.
Это была та же прелестная спальня, точно так же освещенная, благоухающая теми же ароматами.
Тибо поискал глазами графиню.
Он ждал, что она появится из двери туалетной комнаты.
Дверь, ведущая в соседнюю комнату, оставалась закрытой.
Тишину нарушали лишь звон часов севрского фарфора и стук сердца самого Тибо.
Тибо испытывал необъяснимый ужас; он стал оглядываться кругом.
Его глаза остановились на постели.
Он увидел графиню.
У нее в волосах были те же бриллиантовые шпильки, на шее та же нитка жемчуга; она была в том же платье из розовой тафты и в тех же туфельках из серебряной тафты, в каких встречала барона Рауля.
Тибо подошел ближе.
Графиня не шевелилась.
— Вы спите, прекрасная графиня? — спросил Тибо, наклонившись, чтобы взглянуть на нее.
Но вдруг он выпрямился с застывшим взглядом, волосы у него встали дыбом, на лбу выступил пот.
Он начал подозревать ужасную правду.
Не уснула ли графиня вечным сном?
Тибо дрожащей рукой взял на камине канделябр и поднес его к лицу странно спавшей графини.
Лицо было бледным, словно выточенным из слоновой кости, на висках проступали мраморные жилки.
Губы посинели.
Капля горячего розового воска упала на эту неподвижную маску.
Графиня не проснулась.
— О, что же это? — воскликнул Тибо.
Рука у него так дрожала, что он не мог держать канделябр и поставил его на ночной столик.
Руки графини были вытянуты вдоль тела, и в обеих она что-то сжимала.
Тибо с усилием разжал ей левую руку.
Там был флакон, который она накануне достала из ларца.
Он раскрыл другую ладонь. В ней оказалась записка.
Всего несколько слов: «Верна своему обещанию».
В самом деле верна слову, даже после смерти.
Графиня была мертва.
Иллюзии Тибо рушились одна за другой, как ускользают сны от человека, когда он просыпается.
Однако в снах других людей мертвые встают.
Мертвецы Тибо продолжали лежать.
Он вытер лоб, подошел к двери, ведущей в коридор; открыв ее, он увидел коленопреклонную Лизетту за молитвой.