— Так графиня умерла? — спросил Тибо.
— Графиня умерла, и граф умер.
— От раны, полученной во время боя с бароном Раулем?
— Нет, от удара кинжалом, нанесенного рукой графини.
— О, это совсем новая история, я ее не слышал, — Тибо попытался засмеяться среди этой мрачной обстановки.
Лизетта рассказала ему все.
Ее рассказ был простым, но страшным.
Графиня долго оставалась в постели, слушая, как звонят колокола в Пюизе, извещавшие, что тело Рауля переносят в Вопарфон, чтобы похоронить в семейном склепе.
К четырем часам пополудни колокола смолкли.
Тогда графиня поднялась, достала из-под подушки кинжал и, спрятав его на груди, направилась в спальню мужа.
Ей встретился радостный камердинер графа.
Только что ушел врач, сняв повязку с раны и объявив, что жизнь графа вне опасности.
— Госпожа графиня согласится, что это большая радость, — сказал ей слуга.
— Да, это в самом деле большая радость. И графиня вошла в спальню мужа. Через пять минут она оттуда вышла.
— Граф спит, — сказала она. — Не надо входить к нему, пока он не позовет.
Камердинер склонился перед ней и уселся в прихожей, чтобы быть наготове, как только хозяин окликнет его. Графиня вернулась к себе.
— Разденьте меня, Лизетта, — велела она горничной, — и принесите мне все, что было на мне в последний раз, когда он приходил сюда.
Субретка выполнила приказ.
Мы видели, с какой точностью, до мельчайших деталей, она воспроизвела наряд графини.
Затем графиня написала несколько строк, сложила записку и зажала ее в правой руке.
Потом она легла на свою постель.
— Госпожа не прикажет что-нибудь подать? — спросила Лизетта.
Графиня показала ей флакон, который держала в левой руке.
— Нет, Лизетта, я выпью то, что здесь содержится.
— Как? — удивилась Лизетта. — И ничего больше?
— Этого достаточно, Лизетта; стоит мне это выпить, и мне уже ничего не понадобится.
Графиня поднесла к губам флакон и одним глотком осушила его.
Затем она сказала:
— Вы видели человека, который ждал нас на дороге, Лизетта; сегодня вечером, от девяти до десяти часов, у меня с ним назначено свидание в моей спальне. Вы встретите его в условленном месте и приведете ко мне… Я не хочу, — совсем тихо добавила она, — чтобы обо мне говорили, даже после моей смерти, будто я не сдержала слова.
Тибо нечего было возразить: все было исполнено в точности.
Только графиня совершила месть одна.
Это стало известно, когда камердинер, беспокоясь о хозяине, приоткрыл дверь его спальни и на цыпочках вошел к нему: он нашел графа лежащим на спине, с кинжалом в сердце.
Хотели сообщить новость госпоже, но госпожу тоже нашли мертвой.