Вы догадались, верно?
Как только было решено подарить маршалу портрет его юной любимицы, было нетрудно и решить, что выполнит этот портрет господин Петрус Эрбелъ де Куртеней.
Вы знаете, что это имя производит огромное впечатление на маркизу де Латурнелъ, благоговеющую перед закрытыми коронами.
Мне остается сообщить Вам следующее.
Начиная с воскресенья сеансы будут проходить ежедневно в полдень в мастерской г-на Петруса Эрбеля де Куртенея.
Пчелку будут сопровождать к ее постоянному живописцу ее тетя, маркиза де Латурнелъ, и старшая сестра, графиня Регина.
Иногда маркиза де Латурнелъ не сможет присутствовать на сеансах из-за своего строгого гигиенического режима или обязанностей истинной христианки.
В такие дни сестра Регина будет сопровождать девочку одна.
В зависимости от умения художника портрет будет выполнен за несколько сеансов или же через месяц.
Лишь бы портрет имел сходство с оригиналом, а сколько художник будет его писать – не имеет значения.
Чтобы избежать обсуждений относительно цены, она назначена заранее и составляет двести луидоров.
Однако поскольку господину Петрусу Эрбелю де Куртенею гордость, возможно, не позволит принять эти деньги, было также заранее решено, что эта сумма пойдет на милостыню, китайские вазы и небесно-голубое платье для Розочки, о котором так мечтала несчастная сказочная принцесса.
Итак, дорогой мой Ван-Дейк, ждите в воскресенье в полдень Пчелку, маркизу де Латурнелъ и нежно Любящую Вас,
РЕГИНА».
Это письмо, несмотря на добрую весть, а может быть и благодаря доброй вести, которая в нем заключалась, приводила Петруса в отчаяние.
В воскресенье в полдень Регина приедет со своей теткой и сестрой, и что они увидят?
Оценщика, продающего картины и мебель Петруса!
А Петрус ничего не сказал!
Как он переживет такой позор!
На мгновение ему вздумалось убежать, скрыться, никогда больше не видеть Регину.
Но не видеться с ней значило бы отказаться от жизни.
Более того, это означало бы сгубить душу в его живом теле.
На мгновение Петрус пожалел, но не о том, что спас отца от разорения – заверим читателей, что эта дурная мысль ни разу не пришла ему на ум, – а о том, что он не принял предложение Жана Робера.
Петрусу оставалось лишь много трудиться, как он работал когда-то, чтобы вернуться Жану Роберу в короткий срок деньги, которые тот ему одолжил бы.
Его временная праздность, роскошь, лошади, экипаж произвели даже, говоря языком коммерсантов, отличное действие.
Все решили, что он получил наследство от какого-нибудь неведомого дядюшки, что ему не нужны деньги, и с этой минуты его картины стали стоить вдвое дороже.