Но Милон и глазом не моргнул. Он наивно посмотрел на майора, и Рокамболь также смотрел равнодушно. Как ни старался судья, он не мог уловить ни малейшего знака между этими двумя людьми.
— Милостивый государь, — сказал судья, обращаясь к Рокамболю, — дело почти уже решено в вашу пользу, но, прежде чем освободить вас, я должен позвать к допросу вашу жену. Войдите туда, — и его провели в маленькую комнату с одним только выходом в кабинет.
— Это западня, — подумал Рокамболь. — Ванда не арестована, я ее сейчас встретил.
— Пусть приведут человека, которого сегодня ночью арестовали.
Он пришел. Это был Жан Буше. Один из агентов Тимолеона напоил его и выдал полиции.
— Тебя зовут Жан, ты бежал из острога.
— Сударь, — сказал он, — сжальтесь, присудите меня к смерти, но не заставляйте возвращаться к прежним обязанностям палача.
— Это невозможно.
Судья дал знак, и Жана пропустили в ту же комнату, где был Рокамболь.
Жан, увидев Рокамболя, вскрикнул:
— Начальник! Не правда ли, вы меня спасете еще раз?
— Болван, ты нас выдал! — И Рокамболь с улыбкой обратился к судье:
— Милостивый государь, я действительно Рокамболь. Отчаяние Жана Буше было безгранично. Он выдал человека, который его освободил.
Судья отдал приказание увести Жана, а сам остался с Рокамболем.
— Не угодно ли вам подписать показание, которое вы сейчас дали?
— В ваших глазах я преступник, сбежавший каторжник, которого вы хотите снова послать в острог. Я начальник огромного семейства, все, входящие в состав его, повинуются мне. Я могу двигать полицией. Если вы заглянете в мою жизнь, вы увидите, что я человек, которого посетило раскаяние и который бежал из острога оттого, что хотел искупить свои преступления.
— Странное искупление, — заметил судья.
— Слушайте, вот чего я хочу, — продолжал Рокамболь. — В Париже есть две молодые сироты, у которых убили мать и отняли состояние… Я хочу отдать им украденное богатство и отомстить за их мать. После этого я сам вернусь в острог.
— Поверьте мне, милостивый государь, — сказал судья, — что правительство настолько сильно, что может это сделать и без вашей помощи.
— В настоящем случае оно не может этого сделать, ибо одна из девушек любит племянника убийцы, следовательно, оно разобьет все ее надежды. Одним словом, если я попрошу у вас неделю свободы, вы откажете мне в этом?
— Да.
— В таком случае я не подписываю моего признания.
— Как вам угодно.
Рокамболя увели. «Тем хуже, — говорил он дорогой сам себе. — Я убегу».
Тюремная карета подвигалась к Мазасу, и вскоре Рокамболь опять очутился в заточении.
Немного погодя вошел тюремщик. Он принес второй том Людовика XIV.