Офелия рождена была для роли Собаки Баскервилей. Эмма никогда не боялась ее – может быть, потому, что не представляла до конца, на что собачка способна. А супруги представляли – и потому первое явление Офелии гостям всегда сопровождалось тысячей предосторожностей.
Эмма дала себя обнюхать. Потом Офелия, шумно сопя и топая, проследовала в дальнюю комнату и там, судя по грохоту, улеглась.
Стол был накрыт прямо на кухне – благо кухня у супругов была размером с небольшой стадион. В центре стола помещался какой-то многоэтажный, перспективного вида тортик килограммов на пять.
– Какую ты хочешь музыку? – хлопотала Иришка.
– А… больше никого не будет? – растерянно спросила Эмма. Она знала, что вечеринки в этой квартире устраивались обычно многолюдные.
– Да понимаешь ли, все экспромтом, под настроение… Мигаевы еще собирались, но у них Санька заболела, наверное, грипп. – Иришка перебирала диски под настенной лампой, блики от маленьких круглых зеркал метались по потолку.
– Вот, это новенькое… Ставить?
– Давай, – согласилась Эмма. И сделалась музыка.
Иван резал торт. На широкий светлый нож налипали шоколадные кусочки крема. Иришка говорила и говорила, речь ее сочеталась с музыкой, две звуковые дорожки – инструменталка и болтовня – переплетались, не мешая друг другу.
– А как Игорешка? – спросила Эмма, когда в Иришкином монологе случилась небольшая пауза.
– Отлично, – отозвался Иван. – Поступаем вот… Серьезно поступаем.
– В этом году? – изумилась Эмма.
– Уже?
– Уже. – Иришка заняла свое место за столом. – А еще вчера, кажется, под ногами крутился…
– Ну, давай за Эмкин день рождения.
И, прежде чем Эмма успела согласиться или возразить, бокалы сдвинулись, и тост был реализован.
– Будь здорова, Эммочка! – провозгласила Иришка, облизывая напомаженные губы. – Сама знаешь, как мы с Ванькой тебя любим… Ну, расскажи, чего нового?
– Ничего, – сказала Эмма. – Сказку вот на Новый год репетируем. Честно говоря, фигня редкостная. Лучше бы «Двенадцать месяцев» взяли.
Иришка покивала:
– Да-да… Знаешь, Лопатова замуж вышла?
– Да ты что?!
Некоторое время они ели торт, обсуждая жизненные перипетии старых друзей и врагов, и ближних и дальних знакомых, их детей, племянников и зятьев.
– Ерунда! – Иришка энергично подпрыгнула на стуле. – Игорешка и думать не думал, какой там театральный, ты что… Он же серьезный мужик у нас… Он фундаментальный мужик, хорошо знает, чего хочет, уже сейчас программы пишет недетские… Математику любит, – Иришка почему-то понизила голос:
– По математике у него – один очень интересный мужик. Берет он, конечно, бабок немерено… Но – гарантирует. С гарантией работает. Причем поступают не то чтобы пошло, по блату – нет. Все, за кого он брался, все по математике имеют пять, куда ни ткнись… Вот и сейчас сидят, занимаются. Три раза в неделю – понедельник, среда, пятница…