Из дома осторожно выглянул Баррис. В руке он сжимал молоток. – Ошиблись номером, – сказал он, опасливо приближаясь и зыркая глазами, словно краб.
– Зачем молоток? – спросил Лакмен.
– Для ремонта двигателя, – предположил Арктор.
– Решил прихватить на всякий случай, – смущенно объяснил Баррис.– Попался на глаза...
– Самый опасный человек – это тот, – проговорил Арктор, – кто боится собственной тени.
Чарлз Фрек услышал эту фразу, отъезжая, и задумался: не имеет ли он в виду меня? Ему стало стыдно. А впрочем, какого черта здесь ошиваться? «Избегай дурных сцен» – вот мой девиз, напомнил себе Фрек. И уехал, не оглядываясь. Пусть грызутся между собой. Кому они нужны?..
Настроение резко упало. Такая пугающая перемена – чем она вызвана, что это значит?.. Но потом он подумал, что все еще может поправиться, дела пойдут на лад, и воспрянул духом. У него даже пронесся в голове коротенький глюк: ВСЕ, КАК ПРЕЖДЕ. Собрались все, даже мертвые и выгоревшие, вроде Джерри Фабина. Их заливает белый свет – не дневной, но куда лучше, – целое море света. Слышна музыка, хотя трудно разобрать, с какой пластинки. Может быть, Хендрикс, подумал он. Да, старая вещь Хендрикса... Или нет: Джи-Джи.
Джим Крос, и Джи-Джи, и особенно Хендрикс... «Перед тем, как я умру, – напевал Хендрикс, – дайте мне пожить, как я хочу...» И тут вдруг глюк взорвался, потому что он вспомнил, что и Хендрикс, и Джоплин мертвы, не говоря уже о Кросе. Хендрикс и Джи-Джи погибли, сидя на игле, – два великолепных человека, потрясающихраспотрясных человека...
Поговаривали, что менеджер давал Дженис Джоплин сущие гроши, она все пускала на наркотики... Потом в голове у него зазвучала музыка, и Дженис запела свою знаменитую «Одиночество», и он начал плакать. И так, плача, он ехал домой.
...Арктор сидел в гостиной с друзьями и пытался решить, нужно ли брать новый карбюратор или можно обойтись переборкой старого. Всем телом он чувствовал постоянный контроль, электронное присутствие камер. И на душе было хорошо.
– Ты радуешься, – заметил Лакмен, – Я бы не радовался, если бы мне пришлось выложить сотню долларов.
– Я решил найти точно такую машину, как у меня, – объяснил Арктор.– А затем снять с нее карбюратор и ничего не платить. Как делают все, кого мы знаем.
– Особенно Донна, – кивнул Баррис.– Лучше бы ее не было здесь в тот день, когда мы уезжали. Донна крадет все, что может унести. А если сил не хватает, она звонит своим дружкам, и те оказывают ей помощь.
– Расскажу вам одну историю про Донну, – сказал Лакмен.– Однажды она бросила четвертак в машину, что продает почтовые марки. Машина испортилась и давай эти марки выплевывать! В конечном итоге – Донна со своими дружками-головорезами пересчитала – оказалось больше восемнадцати тысяч пятнадцатицентовых марок. Ну, скажете вы, здорово! Только что с ними делать Донне Хоторн, которая в жизни не написала ни одного письма?! Так или иначе, сидит она с грудой пятнадцатицентовых марок и ума не приложит, куда их деть. Не продавать же обратно почте! Позвонила дружкам, которые на нее работают, и они приехали с каким-то спецобалденным отбойным молотком – с водяным охлаждением и водяным глушителем. Краденый, конечно. Вот... и среди ночи выдрали эту машину прямо из асфальта и увезли к Донне на пикапе. Тоже, наверное, угнанном...