Они ходят по одному игровому полю. Стоят на разных квадратиках, на разном расстоянии от цели. Каждому осталось свое число ходов; но рано или поздно все достигнут цели: федеральной клиники. Это записано у них в нервных клетках.
И в первую очередь Боб Арктор. Таково было мнение Фреда, так говорила профессиональная интуиция.
Не зря его руководство решило сосредоточить внимание на Аркторе. У них, без сомнения, есть причины, о которых он и не подозревает. Вероятно, факты подтверждают друг друга. Растущий интерес к Арктору со стороны руководства – в конце концов установка следящей системы обошлась в кругленькую сумму – согласовывается с необычным вниманием со стороны Барриса.
Любопытно, что известно Баррису... Может, его следует хорошенько потрясти? Впрочем, лучше собирать материалы независимо от Барриса, иначе мы просто будем дублировать его сведения, кем бы он ни был, кого бы ни представлял.
А потом Фред подумал: что, черт побери, я несу? Не иначе, как я спятил! Я же прекрасно знаю Боба Арктора – мировой парень! Ничего он не злоумышляет. Напротив, он тайно работает на полицию. Наверное, оттого Баррис на него и окрысился.
Но тогда не ясно, почему им интересуется полиция до такой степени, что устанавливают всю эту голоаппаратуру и приставляют агента для наблюдения.
Концы с концами не сходятся.
Он расплатился с водителем и вошел в дом. И тут же почувствовал на себе незримые глаза голокамер. Едва переступив собственный порог. Каракули на стене общественного туалета: «УЛЫБАЙТЕСЬ! ВАС СНИМАЮТ СКРЫТОЙ КАМЕРОЙ!..»
– Дома кто есть? – по обыкновению громко спросил он, представляя, как это записывается. Ему всегда приходилось быть настороже – ведь нельзя даже догадываться... Словно актер перед камерой– надо вести себя так, будто никакой камеры нет и в помине. Иначе все завалишь. Дубли исключены.
Что видит камера, спросил он себя. Проникает взглядом в голову? В сердце? Инфракрасная камера, последняя новинка, видит меня – нас – ясно? Надеюсь, ей видно все, потому что я сам не могу больше в себя заглянуть. Я вижу одну муть. Муть снаружи, муть внутри. Ради нас всех – пусть у камер получится лучше. Потому что если и для камер мутно, тогда мы все прокляты, трижды прокляты, зная так мало и не понимая даже этой смехотворной малости.
Из книжного шкафа в гостиной он вытащил первый попавшийся том – «Иллюстрированную книгу половой любви». Он открыл ее наугад – мужчина на фотографии блаженно присосался к правой грудке томной красавицы – и произнес нараспев, словно читая или цитируя слова древнего философа: «Каждый человек видит лишь крошечную долю полной истины и очень часто, практически все время умышленно обманывает себя в отношении этой крошечной доли тоже. Часть человека оборачивается против него и поражает изнутри».