Он рождался в нем и овладевал им.
«Значит, я утерял свое восторженное отношение к своему хобби — коллекционированию? — спросил он себя. — Неужели все перевернулось из-за того, что я совершил? Вся моя страсть к собирательству уничтожена, а не только отношение к этому одному предмету. Главная опора моей жизни, сфера, увы, где я существовал с таким удовольствием».
Окликнув педикэб, он велел ехать на Монтгомери-стрит к магазину Роберта Чилдана.
«Надо выяснить все до конца. Есть еще эта единственная связь, соединяющая меня с любимым занятием. И эта же связь соединяет меня с произошедшим событием. Я, возможно, смог бы справиться с собой, если бы схитрил: например, выменял бы этот пистолет на еще более ценный исторический предмет. Этот пистолет для меня уже слишком предметен, его качества как реликвии полностью уничтожены недавним употреблением. Но ведь это мое личное ощущение, никто больше не будет испытывать аналогичного чувства к этому пистолету, ему не передастся мой персональный опыт. Он существует только в моей душе. Нужно освободить себя, — решил он, все более волнуясь. — Когда исчезнет пистолет, останется только легкий налет прошлого, потому что это не столько к моей душе, а по теории историчности, в равной мере и в этом пистолете. Надо разорвать уравнение, связывающее меня и в этом пистолете. Надо разорвать уравнение, связывающее меня с этим предметом. А вот и магазин. Сколько интересных приобретений сделал я здесь, — спокойно заметил он, как бы глядя на себя со стороны. — Это было и моим бизнесом, и моим увлечением».
Расплатившись с рикшей, он подхватил портфель и быстро вошел в магазин.
Мистер Чилдан, стоя у кассы, протирал тканью какой-то предмет.
— Мистер Тагоми.
— Чилдан поклонился.
— Мистер Чилдан.
Тагоми поклонился в ответ.
— Какая неожиданность, какая честь!
Чилдан отложил вещь и ткань и, обогнув прилавок, вышел навстречу гостю.
Обычный ритуал, приветствия, поклоны и так далее, в том же духе.
Однако мистер Тагоми почувствовал, что Чилдан сегодня какой-то не такой, как всегда, чуть более молчаливый, чем обычно. «Ну и хорошо, — решил он. — Обычно-то он такой шумный, назойливый, скачет туда-сюда. О может быть, это и не к добру».
Тагоми положил портфель на прилавок и открыл его.
— Мистер Чилдан, — сказал он, — мне бы хотелось обменять этот экземпляр, купленный у вас несколько лет назад. Насколько мне помниться, вы раньше не возражали против такой практики.
— Да, сэр, — отозвался Чилдан. — Все зависит, к примеру, от состояния, ну и от некоторых других факторов.
Он встревоженно и внимательно смотрел на мистера Тагоми.