— То есть ты полагаешь, что в гостинице убили не Светлану, а ее сестру? — он долил шампанское. — Но вообще-то поменять человека, родившегося и выросшего в России, на иностранца… Для этого всю жизнь надо готовиться. Я слишком хорошо знаю, насколько это тяжело — практически невозможно.
— А ее и готовили всю жизнь. Сонька мне сказала, что немецкий и французский она знала в совершенстве.
— С таким же успехом она могла учить китайский, этого недостаточно… И как же произошла замена?
— Авария. Но мать, я имею в виду не настоящую мать, а мать, которая на самом деле тетка, сразу заподозрила неладное и приехала сюда разбираться.
— Почему именно сюда? — кинул в ее сторону быстрый взгляд Полетаев.
— Сопоставила номер телефона славянскую фамилию и штамп в паспорте о пересечении чешской границы. А восьмизначные номера только в Праге.
Подполковник выглядел озадаченным и вместе с тем расстроенным.
— Значит, ты полагаешь, что первые три убийства совершила Светлана, а последнее, четвертое, ее сообщник, которым мог быть только один из присутствующих тогда в ресторане?
— Против фактов не попрешь, а они, как известно, вещь упрямая.
— Видишь ли, в чем дело, бамбино… — Полетаев со вздохом потянулся за второй бутылкой, — если один из них действительно был ее сообщником, то в таком случае он вряд ли бы рассказал Леве историю про учебники.
— Почему?
— Потому что сообщники имеют обыкновение хорошо знать друг друга. И если он запомнил эту историю, то наверняка попросил бы Светлану рассказать о ней поподробнее.
— Ты так думаешь? — разочарованно протянула Даша.
— Да, я так думаю. Ты лучше вспомни еще раз тот вечер в ресторане, может, все-таки произошло нечто, на первый взгляд неприметное…
— Нет, нет, и еще раз нет, — она отрицательно покачала головой. — В тот вечер вообще ничего не происходило. Просто встретились старые друзья и три часа сплетничали, ничего экстраординарного. Ну, может, за исключением вышеупомянутой фантазии с моей стороны.
— А ты все-таки постарайся вспомнить, о чем вы разговаривали, когда Светлана подсела к вам?
— Она к нам не подсаживалась! В том-то и дело. Мы просто перебросились парой слов — столики стояли рядом, вот и все.
— И ты уверена, что никто из них до этого вечера с ней не встречался?
— На сто процентов.
Полетаев с легким хлопком откупорил шампанское.
— Сол Ольсен отравить Либермана не мог, он к тому времени был уже мертв. Таким образом, у нас остается только три подозреваемых, некий Майкл, насколько я понимаю, тот, который принимал роды у кошки…
— Совершенно верно.
— Запиши мне его данные, кто следующий?