В гостиной царил идеальный порядок, и только легкий запах табачного дыма напоминал о бессонной ночи.
— Сам убирал? — Даша упала в кресло и зябко поежилась.
— На, — Он протянул ей плед. — Затопить камин?
— Давай. Всю жизнь хотела, чтобы у меня был камин… А теперь вот ни камина не будет, ни дома…
— Сама виновата. — Полетаев начал укладывать дрова. — Скажи, пожалуйста, зачем тебе понадобилось обвинять собственного мужа? Ты что, не знаешь более мирных путей для развода? А если он окажется невиновным?
Даша невесело усмехнулась и, сняв с руки обручальное кольцо, сунула его в карман.
— Он виновен. Он просто обязан быть виновным. Если он оказывается невиновным, я оказываюсь мертвой. Aut aut. Tertium non datur[24] . Для меня это единственный вариант спасения.
— Я не понял, ты о чем? — Судя по озадаченному виду, эфэсбэшник действительно не понимал, о чем идет речь.
Молодая женщина усмехнулась.
— Начнем с того, что как только я поняла, что ты охотишься вовсе не за убийцей Луниных, меня чуть кондрашка не хватила.
— Ага, — невыразительно произнес Полетаев, и лицо его мгновенно стало чужим.
Даша подула на ладони и натянула плед до самого подбородка.
— Тебе нужен был компромат на свекра, и ты, что и говорить, нашел блестящее решение: пару комплиментов одомашненной гусыне, душераздирающая история о шпионах, и в твоем распоряжении целый дом. Как же — убийца наверняка оставил след! — Она горько рассмеялась.
Весело затрещали поленья. Полетаев, отложив кочережку, уселся на ковер и протянул руки к огню. Лицо его по-прежнему сохраняло отрешенное выражение.
Когда Даша продолжила, голос ее звенел от обиды:
— Вот в этой самой гостиной еще несколько часов назад я сидела и из последних сил напрягала мозги: как бы выжить между такими приятными людьми, как ты и мой свекор! Между государственной мафией и государственной разведкой… Господи, пустячок какой! — Она помолчала, пытаясь справиться с охватившим ее волнением. — Можешь смеяться, но действительно первое, что мне пришло в голову, это попытаться обвинить Сергея хоть в каком-нибудь убийстве… Иначе говоря, любым способом найти оправдание тому, что я, по доброте душевной, запустила козла в огород. То есть тебя в наш дом.
— Да уж, обхохочешься, нечего сказать. — Полетаев изобразил нечто похожее на улыбку. — «Снегопад, снегопад, если женщина хочет…»
— А что мне оставалось делать? — вскинулась рыжая бестия. — Намылить веревку?
— Подожди, подожди, — перебил ее подполковник и резко поднял голову, — так ты не следила за ним до немецкой границы?