— Ну, знаете… Из-за вас меня скоро все знакомые стороной обходить будут. И потом, может, ее фотографий и не было вовсе, разве упомнишь, чьи там физиономии были.
Эфэсбэшник сделал грустные глаза и понизил голос до вибрирующего шепота:
— Даша, это очень важно, постарайтесь вспомнить. Если не для меня, то хотя бы ради ваших друзей. Но вообще-то честному человеку бояться нечего, — он лукаво улыбнулся и подвинулся еще ближе.
Перед глазами молодой женщины вдруг все поплыло, коньяк лишал остатков воли, а голос подполковника звучал так завораживающе… Темно-голубые глаза смотрели с нежным сочувствием, словно говоря: «Доверься мне, я помогу тебе, только доверься…» Она автоматически качнулась в его сторону, но в последний момент внезапно вздрогнула и, вспыхнув, отшатнулась:
— Перестаньте! Вот я, например, честный человек, а скоро буду бояться собственной тени. — Захлопнув альбом, Даша встала и одернула свитер. — Действительно странно, что нет ни одной Светкиной фотографии, а должны были быть. Но, с другой стороны, я могла их и выкинуть, чего мне на ее рожу смотреть?
— А негативы? Чьим фотоаппаратом фотографировали? — Полетаев сделал, вид, что ничего не произошло, голос его стал будничным и плоским.
Молодая женщина посмотрела на него сверху вниз и невесело рассмеялась.
— Сергей Павлович, помилуйте, вы знаете человека, у которого в наше время нет фотоаппарата? На дворе конец двадцатого века. Мы несколько лет друг друга фотографировали. Кто-то приносил снимки, кто-то нет. Из общей кучи каждый выбирал, что нравится, как правило, себя. Если не хватало, фотографии же делаются в одном экземпляре, просто брали негативы и допечатывали. Кто-то возвращал пленку, кто-то забывал. У меня, по-моему, вообще ни одного негатива не осталось. У других… В обнимку с ней вряд ли кто-нибудь фотографировался, кроме Левы… Если только какие-то общие снимки, — она подняла руку, предупреждая его вопрос, — не переживайте, дам я вам телефоны всех, кого вспомню, можете их обойти и вытряхнуть оптом всю необходимую информацию. Уверена, что обнаружите с десяток ее портретов, — и, на секунду задумавшись, поспешила добавить: — Если, конечно, в порядке возмездия они не сожгли их в печке, развеяв пепел по ветру.
— Звучит обнадеживающе, — подполковник продолжал внимательно перелистывать альбомы. — Но у ее бывшего любовника, Либермана, наверняка фотографии сохранились, как вы думаете?
Быстро пересмотрев оставшиеся разрозненные снимки, Даша закрыла коробку, спрятала ее в шкаф и согласно кивнула головой:
— Очень даже может быть. Более того, у него должны были остаться и видеопленки. Он тогда на ней совершенно чокнулся. Знаете, Лева расставался со Светкой как с больным зубом — очень больно, но надо. — Она усмехнулась. — Так что если его родственники проявили гуманизм и понимание, скорее всего у него вы разживетесь богатым материалом.