А что там мои ноги? Увы, они по-прежнему не хотели повиноваться.
— Как же иначе? Ты ведь могла погибнуть!
— И тебе попало бы за это от Риччи? Кстати, кто он такой, почему его как огня боится твой приятель?
— Гарри мне вовсе не приятель. Он охранник Вонахью.
— Ричарда Вонахью? — По моей спине снова пробежал озноб. — Он и есть Риччи?
— Да. Ты его знаешь?
— Знаю. Так ты работаешь на него? Верно? Посади меня на землю, — попросила я. В полумраке не было видно, но я не сомневалась, что Поль покраснел. — Расскажи все, прежде чем отнесешь меня к своему Риччи.
— Ты не то подумала. — Он опустил меня возле подножия статуи. — Я не собираюсь возвращаться к Вонахью. Я не предполагал, что он… гангстер. Я думал, что он ученый, ему требовался секретарь, я и занимался такой работой.
— То есть вместе с Гарри выслеживал меня в Оксфорде и, как сейчас, краснел от вранья?
— Нет, я не вру. Я учился в Оксфорде, и мне оставался год магистратуры, но мой отец… — Поль вздохнул. — Короче говоря, мне нечем было платить за учебу и я нашел работу у Вонахью. Он был очень доволен мной и даже собирался оплатить мне магистратуру, чтобы у него был секретарь со степенью. Но теперь я не вернусь к нему! Что ты!
— Почему же нет? Риччи щедро наградит тебя, когда ты предъявишь ему живую, правда, пока неходячую, дочку де Коссе-Бриссака!
— Во-первых, я не собираюсь тебя ему предъявлять, а во-вторых, просто не понимаю, как Вонахью могло прийти в голову совершить похищение. Он очень богат и известен, но неужели твой отец сможет заплатить астрономический выкуп?
— Насчет размеров суммы я ничего не могу сказать, но мой папа не пожалеет за меня ни своего родового замка, ни уж тем более Дома мод, хотя, я уверена, папины деньги интересуют Вонахью меньше всего.
— Но что же?
— Не смеши меня. — Впрочем, мне было совсем не до смеха: ведь из-за ног я не в состоянии самостоятельно выбраться из этого подземелья. — Ты его секретарь и не знаешь?
— Нет, — сказал он, и я почувствовала, что Поль действительно не знает.
— Находка твоего Риччи — подделка, и мой папа открыто заявил об этом. Теперь я поняла, почему Вонахью с такой таинственностью назначил мне свидание на скале, он не собирался на него приходить.
— Он назначил тебе свидание? Но у него же есть Дороти!
— Дороти?
— Да, его невеста, Дороти Шмерлотт, дочка лондонского профессора. Они уже месяца три путешествуют вместе на яхте.
— Знаешь, Поль, совсем не нужно быть Эркюлем Пуаро, чтобы понять, что за фрукт твой Риччи. — Я прекрасно помнила, как папа в своем интервью упоминал именно этого профессора, который первым засомневался в «Нинье». — Эту Дороти тоже скидывали со скалы?