Все трое подбежали к нему обниматься. Наведя легкие чары неприлипания песка к брюкам, он опустился на колени.
– Так оставайся сегодня дома, – предложила Джул, потягиваясь по-кошачьи и подставляя тело солнцу. В ее глазах светился соблазн. В последнее время она стала подозревать, что немного наскучила мужу, и не упускала шанса продемонстрировать свою доступность. Откуда только женщины узнают о таких вещах? Он ведь волшебник и уж конечно умеет хранить секреты, однако она, похоже, догадывалась, что у него есть и другие.
– Я бы с удовольствием, – сказал он и огорченно вздохнул, слукавив, – но не могу. Одна из воспитанниц заупрямилась, словно капризная кошка. А в связи с тем, что я проводил набор, меня вызывают на собрание, вот так-то!
Джайн оскалился и свирепо зарычал, но забавляться с одетым в костюм папой было далеко не так привлекательно, как с гигантской морской выдрой, и малыши вприпрыжку побежали назад к матери.
Джул надула губки:
– Возвращайся пораньше, любимый.
Она снова превратилась в лохматое чудовище, и визжащая стая набросилась на нее. Этой малой магией Джайн наделил жену, чтобы поразвлечь малышей. Все в допустимых пределах. Большое волшебство в Колледже запрещалось, оно отвлекало бы от работы архонтов и Хранительницу.
– Это было бы лучшее, что мог сделать в такой день, – грустно улыбнулся он и зашагал по песку прочь.
Джайн вырос в деревне. Колледж, как и каждому новичку, подыскал ему подходящий уютный Дом. Затем, когда женился на дочери рыбака, он попросил другой Дом, более соответствующий привычкам жены. По старинной традиции пиксов, новобрачные обязаны были оставаться в доме, где провели первую ночь. Джайн не хотел бы, чтобы его друзья думали, будто ему – образованному и мудрому сотруднику Колледжа – свойственны провинциальные предрассудки. Но, в конце концов, его жена проводит все свое время дома, тогда как он, будучи учетчиком, разъезжает по всему Тхаму. Да и став теперь архивариусом, он подолгу работает в хранилище древних документов. Впрочем, он никогда не жалел о том, что перебрался на побережье, и тем более в такое свежее солнечное утро, как сегодня.
По мере того как Джайн удалялся от берега, дюны переходили в вересковую пустошь, затем в заросшее осокой болото. Вскоре песчаные участки стали встречаться лишь в виде маленьких вкраплений, а потом и вовсе исчезли. И вот он ступил на широкую, усыпанную белым гравием дорожку, бежавшую, извиваясь, через вересковые поля к Тропе, на которой полностью погружаешься в волшебство и теряешь способность воспринимать магическое пространство. Джайн почувствовал себя связанным и ослепшим, но так бывало всегда. Он вызвал в своем сознании образ Дома Собраний и легким шагом направился туда. Джайн не торопился: хотя ему предстояло пересечь весь Тхам от Моря Печалей до восточной оконечности, путешествия по Тропе никогда не длились слишком долго.