На следующее утро армия малва стала продвигаться вдоль реки. На северо-запад, прочь от римлян. Все еще удерживающая брод армия Велисария не предпринимала попыток им помешать.
Ни один солдат, ни на одной стороне не посчитал это странным.
— Опять маневры, — сказал один раджпут одному йетайцу. Варвар тут же согласно кивнул.
— Боже, как я люблю маршировать, — объявил один греческий катафракт. Его глаза обвели горы. — Он дает нам возможность полюбоваться пейзажем. Много недель, если повезет. Может, даже месяцев.
— И как мне не нравится смотреть на собственные кишки, — ответил ему сириец. — Даже одну минуту.
Йемен.
Весна 532 года н.э.
— Это произойдет сегодня ночью. Точно, — заявил Менандр. Ашот покрутил рукой в воздухе. Движения означали гораздо меньшую уверенность.
— Может быть. А может, и нет. — Менандр твердо стол на своем.
— Это произойдет сегодня ночью, — повторил он уверенно.
Молодой катафракт сделал два шага к входу в полевой штаб и откинул кусок материи, закрывающий вход. Лагерь римской армии находился в полумиле к востоку от небольшого оазиса. Менандр смотрел в том направлении, но его глаза скорее были прикованы к горизонту, чем к самому оазису.
Мгновение спустя к нему присоединился Евфроний. Молодой сириец — одного возраста с Менандром: двадцать с небольшим — разок взглянул на небо и кивнул.
— Солнце зайдет менее, чем через час, — сказал он. — После этого до полуночи будет светить луна. Арабы подождут, пока не зайдет луна. Затем атакуют.
Антонина сидела на стуле недалеко от центра шатра. Она улыбнулась. Как только поняла, что делает, убрала с лица улыбку. Но недостаточно быстро: Ашот ее заметил.
Ашот ей улыбнулся. Она улыбнулась в ответ, одновременно сохраняя суровое выражение лица, подобно строгой учительнице, которая укоряет старшего в классе ученика за насмешки над младшими.
И примерно с тем же успехом. Да, Ашоту хватило благородства сжать губы. Однако он все равно выглядел подобно кошке из пословицы, которая сожрала канарейку.
Ашот командовал пятьюстами катафрактами, которых Велисарий отправил вместе с Антониной в экспедицию. Ее муж выбрал армянского офицера для выполнения этого задания, поскольку считал, что Ашот — конечно, после Маврикия — является лучшим полевым командиром среди его букеллариев. По большей части решение Велисария основывалось на врожденных качествах Ашота. Но на Велисария также повлиял и опыт этого человека. Даже хотя Ашоту было только тридцать с небольшим, армянин успел поучаствовать в большем количестве сражений и кампаний, чем любой другой офицер среди букеллариев Велисария (и снова, конечно, за исключением Маврикия).